— На глаз свой надеешься? Нравится мужиков пугать? То-то я гляжу у тебя синяк старый под глазом, еще не нагляделась? Ждешь, пока тебя, как ведьму, в реку не бросят? Бога благодари, что тебе, за такое, просто в морду дали. Видно купчишка тебе боязливый попался, другой бы прибил бы на месте.

Ничего не ответив, она прихватив с собой метлу, молча пошла вниз по лестнице. Буркнув мне, чтоб я ждал ее на улице, побежала куда-то на кухню. Заказав жбан вина и всяких закусок, и попросив чтоб мне это все сложили в корзину, пошел доложиться начальству.

— Иван, Сулим, помните, я рассказывал, что Мотря мне службу загадала ученицу ей найти?

— Ну и что нашел?

— Нашел, ведьма еще та будет. Сейчас схожу к ней домой, сирота она, у тетки живет, сговорюсь, или пусть к нам едут всем скопом, или пусть девку к Мотре отпустит. Как сговорюсь, так и вернусь. Она недалече живет.

— Ты ж гляди, добре ее проверь, со всех сторон, чтоб ошибки не вышло, — посоветовал мне Сулим, вызвав дружный смех у всех, кто его слышал.

— Иди проверяй, утром расскажешь, только базар не проспи, девку проверять тяжко дюже — вынес вердикт Иван.

Ладно, главное что разрешили, а здоровый смех, говорят, жизнь продлевает. Тут, правда, все от многих факторов зависит, может такое случится, что и укоротит. Раздумывая над проблемами геронтологии, нахлобучив шерстяной подшлемник, а сверху шлем, прихватив по дороге корзинку со снедью, вышел на крыльцо. Меня уже ждали, бросив неодобрительный взгляд, задрав нос, двинулись по какой-то тропинке огибающей ближайшие строения. Двигались мы в сторону, перпендикулярную от основной дороги, где располагалось небольшое селение из десяти хат. Уже стемнело, но мою юную ведьму ждали, в хате горела лучина, отбрасывая зловещие тени на бычий пузырь, которым было затянуто окно. Хата была довольно большой, имела два окна, значит кухня и комната раздельные. Несмотря на позднее время, входные двери были незапертые. Снявши в сенях наброшенный на плечи кожух, она вошла в кухня, вслед за ней я, держа в руках шлем с подшлемником. В углу горела лампадка перед каким-то образком, но девка не обратила на икону никакого внимания. Из комнаты вышла простоволосая, одетая в одну рубаху, молодая женщина. Не замечая меня, стоящего в тени, возле дверей в сени, она сразу начала командовать,

— Иди Ждана, бегом в баню, пока теплая, потом вечерять будешь.

— У нас гости, Любава, молодой боярин с тобой потолковать хочет.

Меня удивила ее реакция, не вздрогнув, не пытаясь одеться или прикрыть волосы, ничуть не смутившись, она сразу обратилась ко мне.

— Чего застыл у дверей боярин, проходи, гостем будешь, садись на лавку.

— Добрый вечер хозяюшка, пусть обминают беды и злыдни ваш дом стороной. Извини, что так поздно тревожу, да дело больно важное, а мне завтра в дорогу. Прими гостинцев моих, не побрезгуй.

— Невместно нам боярской милостыней брезговать, — ее тон и поведение совершенно не соответствовали словам, но я решил не обращать на это внимание.

Подойдя к ней и передав ей корзину, я неосторожно встретился с ней взглядом, и сразу утонул в ее глазах. Сперва застыло мое сердце, мне казалось, предо мной моя Любка, совсем молодая, такая, как я ее помню, затем остатки сознания робко обратили внимания на несоответствия, но глаза, эти глаза темного золота вперемешку с каштаном, в них хотелось утонуть, погружаясь с головой. Если Ждана насильно держала твой взгляд, демонстрируя свою власть над тобой, то тут ты сам сдавался, и признавал свое поражение. Выручил меня Богдан, воистину дети невосприимчивы к гипнозу, он встряхнул мое сознание, видно встревожившись, почему я впал в ступор. Да, гипнозом семейка владела, Мессингу у них стажироваться младшим учеником. Любава удивленно смотрела на меня, видно не ожидала уже, что выплыву из ее власти. Взяв себя в руки, начал рассказывать, зачем пришел.

— Сказывал я уже Ждане, племяннице твоей, не бояре мы, а казаки, живем за Киевом на землях вольных. Живет с нами знахарка знатная, да что там знахарка, не знахарка, а ведунья, тетка Мотря. Месяца не прошло, как спасла она меня от смерти, Пропастницу с меня выгнала. Ищет ученицу она, и меня просила ей ученицу искать. Как увидел я племянницу твою, понял, ее это судьба, нужно ей к Мотре ехать, в ученицы. А как тебя увидел, подивился, неужто вместо одной, двух учениц Мотре привезу.

— Иди мыться Ждана, а мы пока с казаком потолкуем.

Ждана молча взяв чистое исподнее, кресало, выскользнула с комнаты. Любава накрыла на стол, разложив то, что я принес, в глиняные тарелки, и поставила на стол три кружки. Налив в них вина из кувшина с узким горлом, она подняла свою кружку,

— Давай выпьем за встречу казак. Ты ее ждал, Ждана ее ждала, раз тебя в дом привела.

— Богданом меня зовут. Давай выпьем, чтоб и для тебя эта встреча удачей была.

— Богданом… — Она покрутила на языке это имя, пробуя его на вкус. — Не твое это имя казак, не подходит оно тебе. Владимир, вот имя для тебя, возьми себе имя Владимир, казак.

— Да Бог с ним, с именем, — я невольно вздрогнул, когда она назвала меня Владимиром, это не укрылось от ее больших глаз, странно менявшими свой цвет в лучах лучины, от пронзительно черных, до сине-голубых. Ну и семейка, как эти ведьмы еще живы, просто диву даешься. — Скажи лучше, что ты думаешь. Ты поедешь к нам?

— Не гони лошадей казак Владимир, лучше расскажи, как ты нас перевозить собрался, где мы жить будем, как хлеб свой насущный добудем, иль ты нас на прокорм возьмешь? Тогда скажи, как с тобой нам расплатиться за милость такую?