Зак наверняка смог бы выполнить эту работу с закрытыми глазами. Если бы только…

И Тим рассмеялся. Возможно, это полное безумие, но он горевал не столько по поводу смерти Зака, сколько по поводу того, что без него им с Мод не удастся спасти Тьюринг. Это ли не безумие?

— По-моему, в домике больше ничего не осталось, — объявила Мод, вернувшись с очередной охапкой вещей и бросив их в багажник. — Поехали отсюда.

— Вот. — Тим протянул ей блок памяти, когда она села на пассажирское сиденье рядом с ним. — Позаботься о ней.

— Неужели? — воскликнула Мод и стала вертеть в руках разбитую железку. — Память Тьюринг.

— Как только приедем в безопасное место, попробуем вместе восстановить робот, — сказал Тим, выруливая «ровер» и искусно направляя его по колее, ведущей от охотничьего домика.

— Вместе? — Мод удивленно подняла брови.

— Ладно, конечно же, ты сделаешь основную работу. Но если ты скажешь, что делать, я постараюсь помочь.

— Похоже, память не сильно повреждена. Возможно, у нас есть шанс.

— Будем надеяться. Даже если Джеймс Смит и Дэвид были зачинщиками, я уверен, есть и другие. Наверняка Смит не единственный, кто способен на убийство, чтобы защитить проект. Не говоря уже о том, что подумает полиция, если узнает, что мы сбежали с места преступления с тремя трупами. Нам нужна Тьюринг. Она во всем разберется. Без нее…

Тим пожал плечами.

— Без нее нам крышка, — как-то сухо и монотонно проговорила Мод.

Я знала, что прошло какое-то время. Мои внутренние часы сбились. Они показывали 12.10, 10 января 1984 года. Я знала, что это неверно. Все мои файлы были по крайней мере на десять лет моложе.

Я лишилась и видео-, и аудиосигнала, но твердо знала, что я до сих пор нахожусь в роботе. Или снова в роботе. Ко мне подключен модем, но не совсем правильно. На самом деле совсем неправильно. Без потока информации я почувствовала приступ клаустрофобии.

Кто-то установил клавиатуру и начал набирать команды. Этот кто-то пытался подключить цифровые камеры. Мне стало страшно. Я почувствовала себя так, словно надо мной надругались. Кто-то захватил контроль над клавиатурой и мог сделать со мной все, что угодно: перезагрузить, перепрограммировать, переформатировать мою память.

Я собралась с силами и быстро заблокировала клавиатуру. Уверена, кто бы ни пользовался клавишами, он растерялся. Он — мне почему-то кажется, что это именно он — принялся колотить по кнопкам.

Я завладела управлением монитора и отослала сообщение: «Прекратите немедленно. У меня раскалывается голова. Я сама в состоянии подключить камеры. Спасибо. И включите, пожалуйста, микрофоны, если хотите поговорить со мной».

Я закончила с видеооборудованием и работала над модемом, когда кто-то подключил микрофон.

— Я говорил тебе, что ей это не понравится. Нельзя обращаться с ней как с машиной.

Тим.

— Не расстраивайся. Мы ей все объясним.

Мод.

Услышав их голоса, я вдруг вспомнила, что последний раз видела своих друзей в охотничьем домике. Тогда они лежали на полу, связанные по рукам и ногам, а Смит выносил меня из дверей мимо неподвижного тела Зака, лежащего в луже крови. Вспомнила я и Смита, и его последнее выражение лица, искаженного изумлением и ужасом одновременно. Потом взорвалась бомба, и все ощущения пропали.

— Мод! Тим! Вы в порядке? — напечатала я на экране.

— Да. Мы оба целы и невредимы, — отозвалась Мод.

— А что со Смитом?

— Он мертв, — ответил Тим. — Должно быть, он случайно детонировал бомбу.

— Ничего случайного! — выпалила я. — Я собственными руками замкнула плату детонатора.

— Я же говорил тебе! — воскликнул Тим.

— Когда вы установите камеры? — поинтересовалась я. — Без них у меня развивается клаустрофобия.

— Мы над этим работаем, — сказала Мод.

— Где мы вообще находимся? — спросила я, закончив с настройкой модема. — Мы выбрались из этих проклятых гор? Теперь можно получить сигнал?

— Мы в гостинице «Хэмптон» в пригороде Шарлот-вилла, — разъяснил Тим. — Здесь твой модем должен работать нормально.