Потом. Сейчас будут расспрашивать её.

Она окинула взглядом присутствующих. Теневое зрение заставляло прежде всего примечать людей начала противоположного тому, что в ней. Целительница светила издалека, Вариша сияла мягко, холодный свет Арайны почему-то почти не причинял боли. В магнусе сплелись Тьма и Свет то ли в схватке, то ли в танце. В Харинь Свет мирно дремал в объятиях Тьмы.

— Расскажи, что случилось тогда.

Вейтлинь пожала плечами. Магнус смотрел на неё тепло и сочувственно… так, что сразу становилось понятно — глотку он ей перережет с величайшим сожалением.

А вот и причина изменений его характера. Стоит себе рядом с Хааром, ближе, чем следовало бы стоять ученице. Кто бы мог подумать, что этот сухарь способен на искреннее глубокое чувство. Впрочем, по Башне ходили слухи о его прошлой пассии, блистательной волшебнице с совершенно невыразительной внешностью…

Ум — это сексуально, не так ли?..

Стоп… а с чего это я взяла, что его ученица — любимая, а не просто любовница?..

Вейтлинь внимательно посмотрела на магнуса, на ученицу, и ответ пришёл сам по себе. Свет из темноты виднее.

— Собственно, я мало что помню, — начала Вейтлинь, поняв, что слишком долго молчит, собираясь с мыслями. — В Башне началась суета, стала твориться какая-то магия, и мне стало плохо. Я потеряла сознание, да? Что это было?

— Магическая кома, — сказал магнус. — Такое бывает… в определённых условиях. Носить Тьму в себе — занятие не из простых.

— Меня опять спасла Сара? — поинтересовалась Вейтлинь. — Я бы хотела поблагодарить… Конечно, она всего лишь анима, но всё-таки. И, потом, эти магические обмороки меня пугают. Я хотела бы побыстрее приступить к моим урокам у неё, чтобы научиться контролировать Тьму…

Магнус поморщился, словно лимон укусил:

— Сара не будет тебя обучать. Я сам этим займусь.

Вейтлинь изобразила положенные потрясение и благодарность, но спросила:

— А что же Сара?

— О Саре потом, — отрезал майнус, и Вейтлинь сочла за благо оставить неудобные вопросы. Хаар принялся расспрашивать о самочувствии, об ощущениях во время комы, о первых воспоминаниях, когда она очнулась. Девушка отвечала просто — не помню, не было ничего, словно в темноту провалилась. Ланде кивал, постепенно теряя интерес к разговору.

Принесли серебряный кубок, магнус поводил над ним рукой, творя какие-то заклинания.

— Держи. Выпей всё.

Жидкость не походила на кровь, казалось, в кубок был налит золотистый туман.

Харинь, за всё время не проронившая не слова и держащая руку наотлёт, словно готовая пустить в ход какое-нибудь из встроенного в неё оружие, расслабилась и даже чуть улыбнулась, когда Вейтлинь проглотила зелье.

— Клинок призвать сможешь? — спросил магнус.

Вейтлинь кивнула, морщась — здесь, в покоях исцеления, наполненных Светом, манипуляции с Тьмой были неудобны и болезненны.

Тем не менее она сунула руку под одеяло и сосредоточилась.

Вейтлинь не понимала, почему тот нож, призванный в беспамятстве, так всполошил магнуса и грандов Башни. После того она втихомолку несколько раз пыталась повторить этот трюк, но получалось коряво.

Сейчас… не выходит что-то… А если вспомнить, какое оружие висело на стенах в Оружейном Зале?..

Булавки укололи в подушечки пальцев, в руке вдруг возникла тяжесть, и девушка предьявила небольшой клинок, сделанный как будто из серого стекла.

— Знаете, а сейчас легче, — да и кинжал вышел посимпатичнее, в прошлые разы она призывала что-то корявое и хрупкое.

— Отпусти.

Вейтлинь положила кинжал на столик у кровати, и трое принялись смотреть, как он истаивает… медленнее, чем обычно. Магнус поводил руками, творя какие-то заклинания.

— Что ж, я думаю, что тебя можно уже забрать отсюда, — заключил.

— Хвала Дарнаю!.. — вырвалось у Вейтлинь. — То есть… я хотела сказать…

— Неприятно тут, да? — усмехнулся магнус. — Свет давит. В моих покоях тебе будет полегче.

Вариша всю беседу молчала и пыталась изобразить холодное безразличие, но получалось не очень. Магнус и гранды распрощались и ушли, ученица Хаара обернулась от порога и посмотрела с сочувствием и чем-то похожим на ревность.

. Вейтлинь

Арайна водрузила принесённый с собой предмет на стол. Магнус внимательно изучил предложенное, потом жестом предложил Арайне сесть и сел сам — на стол. Женщина чинно устроилась в кресле, положив руки на колени, и смотрела на череп. Череп смотрел на неё.