Дело в том, что Управление по вопросам гражданства должно было вмешиваться в самых трудных и исключительных случаях. Например, когда человек не родился в России, но зато там живут его родители. Или человек просто был гражданином СССР, проживая в одной из республик, — закон предусматривает, что такие люди хотя и не могут считаться российскими гражданами, но имеют право это гражданство получить в приоритетном порядке. В этих случаях издавались именные указы президента, в которых перечислялись все «новороссияне».

Итак, с одной стороны — очень сложная, далеко не бесплатная и вдобавок необычайно длительная процедура, с другой — всемогущие чиновники со Старой площади, которым ничего не стоило включить ту или иную фамилию в именной указик. Но как достучаться до сердца этих неприступных чиновников, как к ним «подъехать»? Логично было предположить, что может возникнуть некая посредническая структура, приватизирующая этот своеобразный сектор «экономической деятельности».

Тут-то мы и вспоминаем снова про г-на Трапезникова — заместителя г-на Микитаева в некоем Конгрессе и владельца некоего фонда.

24 марта 1995 года сотрудники УЭП Северо-восточного округа Москвы совместно с коллегами из ГУЭП МВД России задержали Георгия Трапезникова с поличным — по подозрению в получении 46-миллионной взятки. Как предположили сыщики, указанную сумму глава Фонда российско-эллинского духовного единства ждал от фирмы «Марго», с которой фонд имел весьма запутанные хозяйственные отношения. О помещениях, которые занимал фонд и которые он сдавал в субаренду, — разговор особый. Пока же скажем, что сыщиков очень заинтересовала находка в столе президента фонда.

А нашли там оперативники 15 заявлений на имя президента России с просьбой о предоставлении гражданства. Правда странно? Пишут президенту России — но отдают почему-то не представителям консульств и органов внутренних дел, не в Комиссию по гражданству присылают — а некоему президенту некоего фонда. Позже контролеры из президентской администрации обнаружили еще 300 таких же — однотипных — заявлений. В некоторых было прямо сказано: заявитель надеется на быстрое рассмотрение своего дела благодаря своему участию в деятельности трапезниковского фонда. Выяснилось также, что эта гора заявлений была передана Трапезникову несколькими увесистыми пачками в течение двух-трех дней. То есть все они явно из одного источника.

Почему же люди обращались за помощью именно к г-ну Трапезникову? Неужели они имели основания на что-то рассчитывать? Оказывается, имели. Среди пресловутых именных указиков мы нашли забавный документ. Указ, которым удовлетворяются ходатайства о предоставлении гражданства 34 жителей ближнего зарубежья. Из них 21 человек родились и живут в Грузии — точнее, в Абхазии, а еще один ходатай родился в Грузии и живет в Греции. Не странно ли, что в условиях многотысячных очередей этнических россиян за получением права вновь стать российскими гражданами, таковыми, без всякой очереди, становились коренные абхазы и греки?

К разгадке можно приблизиться, заметив любопытное совпадение: большинство гуманитарных программ Фонда российско-эллинского (другими словами — русско-греческого) духовного единства были связаны именно с Абхазией. И еще раз вспомним, что г-н Трапезников был правой рукой г-на Микитаева — нашего главного специалиста по гражданству — в общественной организации, главной целью которой является «помощь соотечественникам за рубежом».

Итак, соотечественникам действительно помогали. Весь вопрос — насколько бескорыстно? Весной того же 95-го года в Комиссию по правам человека поступили жалобы, где фигурирует одна и та же сумма — 500 долларов. Авторы писем неудачно попытались получить гражданство без очереди и в виде исключения. Основной поток жалоб, видимо, пошел после того, как некое звено из посреднической цепи выпало, и люди, отдавшие деньги, оказались без искомого гражданства. Этот период как раз приходится на время ареста г-на Трапезникова…

Когда вся эта история всплыла на поверхность (признаюсь, что не без участия автора этих строк), Микитаеву пришлось покинуть свое теплое кресло на Старой площади. А вот у Трапезникова дела шли гораздо лучше. Возбужденное в его отношении уголовное дело то закрывалось, то открывалось опять. Но бизнес шел своим чередом.

Вернемся к занимаемым его фондом помещениям. Речь идет о просторных апартаментах бывшего Института марксизма-ленинизма, расположенного на улице Вильгельма Пика, 4. В свое время Госкомимущество — через арбитражный суд — пыталось расторгнуть с фондом договор об аренде этих помещений (видимо, и туда поступали сигналы о том, что помещения активно сдаются в субаренду — фирмочкам типа «Марго»). Но не довело свое начинание до логического конца.

В период парламентских выборов 96-го года г-н Микитаев — еще работая в президентской администрации — сколотил небольшой предвыборный блок и очень надеялся въехать в новый кабинет — в Охотном ряду. Но сперва постоянное местожительства понадобилось его предвыборному штабу, сформированному на базе упомянутого Конгресса гражданского согласия.

Собственно, табличка конгресса и прежде висела у входа в бывшие пенаты марксизма-ленинизма, г-н Микитаев решил закрепиться на этой территории де-юре — то есть всерьез и надолго. Потому и написал на фирменном бланке президентской администрации соответствующее заявление в Госкомимущество. Однако к тому времени кресло под г-ном Микитаевым уже шаталось. И чуткий к политической конъюнктуре Альфред Кох (в то время заместитель главы ГКИ Сергея Беляева) ответил вежливым отказом: