«Сращивание коррумпированных чиновников с теневыми экономическими сообществами и уголовно-криминальными структурами составляет основной стержень российской ОП (организованной преступности). Анализ статистических данных за 1997 год показывает, что из 16 441 преступления против государственной власти и интересов госслужбы 964 совершены организованными группами. На сегодня подразделениями по ОП установлено более 50 чиновников, имеющих судимости и занимающих ответственные посты в различных структурах власти регионов. Выявлено 673 должностных лица, совершивших преступления в составе организованных групп».

«На всех уровнях российского правительства смесь из более проворных выходцев из верхушки старой номенклатуры, коррумпированных государственных чиновников и мафии нуворишей борется между собой и честными сотрудниками за контроль над инструментами государственной власти — самой надежной гарантии благосостояния в постсоветской России. В российских городах коррумпированные мэры и избранные городские советы работают «крышей» для частных сил безопасности, занимающихся преступной деятельностью».

«Политическая реальность в России оказывает огромное давление на некоррумпированных государственных чиновников. Как выразился один русский гражданин, уцелевший в схватке с ОП, чиновники, которые получают заказ от мафии, имеют «серебряный или свинцовый выбор»: сотрудничать и брать деньги или быть убитыми. К человеку в правительстве, который не берет, коррумпированные начальники относятся с подозрением. Честность является риском как для личной безопасности, так и для их профессиональной перспективы. Коррумпированная культура в правительстве является наследием коммунизма, системы, при которой коррупция была единственным средством расшевелить застойное правительство».

«В целом, если не будет принято немедленных и самых решительных действий на самом высоком уровне исполнительной, законодательной и судебной власти, Россия, вероятно, станет криминально-корпоративным государством, в котором коррумпированные правительственные чиновники, криминальные дельцы и бандиты конкурируют и сотрудничают в борьбе за добычу, образующуюся в некоммунистической, предкапиталистической России. Они будут заинтересованы в сохранении своей власти для того, чтобы воспользоваться плодами приватизации».

В руководстве российских правоохранительных органов этот доклад вызвал сильное раздражение. Тогдашний глава МВД Анатолий Куликов распорядился подготовить аналогичный российский доклад — в пику американскому. Дабы показать им, что наши специалисты по борьбе с преступностью владеют ситуацией не хуже заокеанских.

Над ответным докладом трудились представители сразу нескольких милицейских ведомств, а также профессора из Института государства и права РАН и других научных заведений. Однако ничего вразумительного из этой попытки контрвыпада не получилось. (Говорю это уверенно, потому что читал несколько проектов российского доклада.) В итоге главу МВД отстранили от должности, а труд наших специалистов лег под сукно…

Факты коррупции, аферы, разнообразные махинации считаются самыми трудными для раскрытия преступлениями. И самыми латентными — то есть скрытыми от глаз общества: регистрируется в лучшем случае десятая часть от всего вала экономической преступности.

Но есть еще один немаловажный фактор, который сказывается на способности — точнее, неспособности — наших правоохранительных органов пресекать игры новых комбинаторов. Проблема в том, что и сами правоохранители активно вовлеклись в эти игры — стали чуть ли не основными игроками на диком поле российского рынка.

Средства обогащения людей в погонах оказываются настолько разнообразными, что большинство сограждан даже не догадывается об истинном роде занятий так называемых защитников правопорядка.

Многие наивно полагают, что склонность к коммерческой деятельности у стражей порядка появилась лишь во времена активных экономических преобразований.

Историки, однако, свидетельствуют о другом. О том, что страсть к наживе у милицейских начальников обнаружилась буквально в первые годы советской власти, — и не только обнаружилась, но и прекрасным образом находила средства для самоудовлетворения.

Вот, к примеру, шестой руководитель НКВД (1934–1936 гг.) Генрих Григорьевич (Енох Гершевич) Ягода. Известен он был в первую голову своей исключительной жестокостью. Гораздо менее было известно о его любви к красивой и богатой жизни. Об этой его стороне повествуют недавно рассекреченные лубянские архивы.

Цитируем сводный акт обыска:

«1937 года, апреля 8-го дня. Мы, нижеподписавшиеся, комбриг Ульмер, капитан госуд. безопасности Деноткин, капитан госуд. безопасности Бриль, ст. лейтенант госуд. безопасности Березовский и ст. лейтенант госуд. безопасности Петров, на основании ордеров НКВД СССР за №№ 2, 3 и 4 от 28 и 29 марта 1937 года в течение времени с 28 марта по 5 апреля 1937 года производили обыск у Г. Г. Ягоды в его квартире, кладовых по Милютинскому переулку, дом 9, в Кремле, на его даче в Озерках, в кладовой и кабинете Наркомсвязи СССР. В результате произведенных обысков обнаружено: