— Я так долго ждала тебя, — прошептала она.

В это время кабинка подошла к конечной станции, и они еле успели выскочить, схватив лыжи в охапку.

Расхохотавшись, снова бросились в объятия друг друга, но тут же осознав, что до закрытия подъемников остается все меньше времени, начали спускаться по новой трассе. Лючия ехала следом за Морисом, вписываясь в каждый его поворот, и это было очень удобно. Вот что значит совместимость! Не останавливаясь, они быстро докатили до следующего подъемника, где кабинку уже ждали два человека. Но наши влюбленные не стали садиться вместе с ними, а дождались следующей, чтобы ехать вдвоем.

И опять долгий страстный поцелуй. Морис расстегнул ее куртку и положил свою горячую руку на ее грудь. Девушку бросило в дрожь.

— Что ты со мной делаешь? Ведь я сойду с ума, — выдохнула она.

— Мы уже сошли с тобой с ума. — Он поцеловал ее зеленые глаза и снова прильнул к губам.

Перед заключительным спуском в сторону гостиницы Лючия вздохнула и грустно посмотрела на Мориса.

— Что с тобой, милая? — забеспокоился молодой человек.

— Сейчас мы расстанемся, — тихо сказала она, — а я и забыла, что у тебя есть жена, которая давно ждет тебя и наверняка волнуется…

Морис развел руки в сторону, дескать, ничего не поделаешь.

— Я должен многое тебе рассказать, — сдавленно сказал он. — Не знаю когда, но пока знай, что нас с Катрин практически уже ничто не связывает.

Лючия удивленно посмотрела на него, а потом улыбнулась, прикрыла глаза и слегка кивнула. Это должно было означать: «Я тебя понимаю, я верю тебе, потом поговорим, я тоже должна кое-что тебе рассказать».

Чем ниже они спускались, тем более мягким становился снег: внизу теплее и солнце размягчает склон. Было тепло и безветренно. Многие катающиеся были легко одеты. Когда Лючия и Морис снимали лыжи у входа в гостиницу, из дверей вышла Катрин.

— А я так и думала, что вы катаетесь вместе, — проговорила она, и Лючии показалось, что ее тон холоден и чересчур вежлив. Конечно, Катрин волновалась, но, видимо, решила не показывать этого.

— Мы случайно встретились на горе, — стала объяснять Лючия, чувствуя, что немного оправдывается.

Про кафе она не стала говорить. Морис тоже ничего не сказал, но взял лыжи, свои и Лючии, и отправился в лыжехранилище, которое находилось под первым этажом гостиницы.

— Отдайте мои лыжи, вам же тяжело! — воскликнула Лючия, спускаясь вслед за Морисом и испытывая неловкость от того, что Морис понес ее лыжи на глазах у жены. Катрин смотрела им вслед.

— Он джентльмен, — проговорила она понимающе, — а вы наверняка устали.

Лючия отдала должное ее воспитанности.

— Устала, конечно, — призналась девушка, обернувшись, — не надо было так много кататься в первый день. Вы поступили разумно, в первый день после приезда в высокогорье надо гулять, чтобы легче прошла акклиматизация. Как вы провели это время?

— О! День был прекрасный! — Катрин с удовольствием начала рассказывать, что загорала на балконе в купальнике, потом пошла в бассейн, гуляла, выпила кофе в очень милой кофейне.

Лючия слушала ее и радовалась, что Катрин оттаяла и ничего не заметила. Однако ей все-таки было не по себе. Ее новая подруга и не подозревает обо всем, что было наверху…

Когда она пришла в ресторан обедать, Мориса с Катрин еще не было, и она порадовалась, что ей не надо напрягаться, говорить светские фразы и улыбаться. В ее душе поселилось чувство потаенной радости, смешанное с легкой грустью, и ей не хотелось тревожить его. Но все-таки где-то в глубине она чувствовала легкие уколы совести. Не хотелось быть причиной разлада между Морисом и его женой. Однако ей удалось на время погасить эти импульсы беспокойства.

Разморившись от свежего воздуха, усталости и вкусного обеда, Лючия встала из-за стола и в дверях ресторана почти столкнулась с ними. Морис поклонился, пропуская ее вперед, а Катрин заметила:

— А вы уже загорели и прекрасно выглядите.

Лючия в ответ благодарно улыбнулась, но уклонилась от ответного комплимента.

…Пробудившись от глубокого восстанавливающего силы сна, Лючия обнаружила, что уже стемнело. Шесть вечера… Раздвинув шторы, она увидела темно-сиреневые горы, освещенные отблеском закатившегося солнца и светом восходящей луны. Далекие белоснежные хребты на границе с Австрийскими Альпами стали темно-синими, тут и там загоравшиеся звезды предвещали хороший солнечный день. Хотя в горах все обманчиво. Движение воздушных потоков здесь совершенно непредсказуемо, и после ясной звездной ночи может наступить снежный ветреный день.

Лючия открыла балконную дверь, вдохнула морозный воздух и, распахнув руки, выдохнула: «Грацие! Спасибо!» Это была благодарность природе, своему молодому сильному телу, умеющему с легкостью порхать по снежным склонам, судьбе, которая дала ей возможность испытать это дивное чувство влюбленности, радости от встречи с удивительным человеком необыкновенного обаяния. Она понимала, что их новые свидания будут сопряжены с волнениями, тревогой, может быть, даже с болью, но она не могла противостоять тому, что ждет ее за эти оставшиеся шесть дней в горах, и заранее была готова с благодарностью принять все, что предстоит испытать.