— Покажите мне колодец, выкопанный в прошлом году, — приказал он.

Через два часа они уже были у колодца. Па-Рамессу окинул взором окрестности — бесконечная плоская лепешка на стадии приготовления. Далеко на востоке вьется красноватая лента дороги, проложенной караванами, перевозящими золото; по этой же каменистой дороге обычно ходили торговые караваны, хотя поблизости не ощущалось присутствия воды; вокруг не было и намека на растительность, поскольку, даже когда шли дожди, вода не задерживалась на совершенно плоской равнине. Прямо перед ним на участке серой плодородной земли был вырыт колодец. Рядом росли кустарники и несколько деревьев с покореженными стволами; значит, своими корнями они все-таки извлекали из глубин жизненно необходимую желанную влагу.

Па-Рамессу внимательно осмотрел пустой колодец; он представлял собой большую котловину, граничащую с участком каменистой почвы, которая располагалась у самой дороги; неудивительно, что воду так и не нашли.

— Я хочу, чтобы колодец выкопали там, — приказал Па-Рамессу, указывая наместнику на небольшую низинку площадью в один сетхат.

Его приказ передали землекопам. Па-Рамессу с наместником расположились в тени небольшого навеса. Преемник Себахепри видел соправителя в гневе, поэтому трясся от страха. Однако со временем непринужденность и любезность принца помогли ему успокоиться, он стал меньше путаться в словах. Па-Рамессу поинтересовался, как обстоят дела в номе после подавления мятежа, попросил назвать имена крупных землевладельцев, спросил об их отношении к царской власти и увеличению численности солдат в гарнизонах; одним словом, постарался выведать у наместника как можно больше.

Спустя четыре часа их внимание привлекли громкие крики. Прибежал взволнованный бригадир:

— Твое величество! Мы нашли воду!

Па-Рамессу с наместником подошли поближе; рабочие весело суетились на дне воронки локтей в сорок глубиной. Наместник взмахнул руками, словно собирался взлететь.

— Боги направляли тебя! — воскликнул он.

Па-Рамессу самодовольно улыбнулся в ответ.

— Сообщи об этом повсеместно, номарх. И когда работы будут закончены, назовите его «Колодец Рамессу», — сказал он. — Я хочу, чтобы отныне караваны запасались водой тут.

Он приказал, чтобы землекопам выдали плату вдвое больше обычной.

Вернувшись в город, он призвал к себе Иминеджа, желая лучше познакомиться с ним. Осведомителя он видел всего один раз, вскоре после своего возведения на трон. Иминедж поспешил явиться во дворец номарха.

Взгляд Па-Рамессу пробежал по пейзажу за окном, характерному для Верхнего Египта, — серебристо-зеленым полям и деревьям; все дышало безмятежностью, но принц давно понял, что наружность бывает обманчива; быстрый скорпион и верткая змея часто прячутся на плодородном поле, роза впускает в свое лоно осу, вонь поднимается над спокойной водой каналов.

Лицо Иминеджа при виде повелителя осветилось радостью. Возможно, это была даже не радость, а истинное наслаждение.

— С того момента, как я лицезрел твой лик, светлейший принц, прошла всего одна ночь.

Такого оригинального приветствия Па-Рамессу раньше слышать не доводилось. Он ответил натянутой улыбкой.

— Что нового ты мне расскажешь?

Взгляд писца омрачился.

— Тот, за кем ты поручил мне наблюдать, все так же пребывает в Бухене, и его гибельное влияние крепнет с каждым месяцем.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Как я имел честь тебе писать, в наших краях он имеет репутацию человека справедливого и усердного, но теперь все знают, что он — законный наследник династии, правившей до твоих славных предков. Он поведал немногим избранным, в числе которых жрец Неджьем-Атон, что его ранг был официально признан царствующей семьей, доказательством чего служит тот факт, что его изобразили в свите фараона на барельефе храма Амона, но из-за чьих-то интриг его лишили законных прав и уничтожили это изображение. Я писал тебе об этом, светлейший принц.

Па-Рамессу мысленно упрекнул себя в том, что не читал последних донесений Иминеджа.

— Связан ли Птахмос каким-либо образом с зачинщиками недавних мятежей?

— Я не знаю наверняка, поскольку до сих пор не обладаю достаточными сведениями, но полагаю, что в этом человеке мятежники видели того, кто поможет их мечтам о независимости реализоваться.

— Каким же образом?

— Прости меня, светлейший принц, что я повторяю тебе все эти глупости и мерзости, но те, кто стремится к независимости, считают, что смогут добиться своего, если на трон взойдет Птахмос.

— «Те, кто стремится к независимости»? — повторил пораженный Па-Рамессу. — Значит, это сумасшествие еще не закончилось?

— Принц примерно наказал лихоимцев, и многие боятся идти на махинации. Но пережитое унижение не дает им покоя. Они надеются, что, когда ты взойдешь на трон своих предков, в армии случится разлад.

Па-Рамессу расстроился так, что на какое-то время лишился дара речи. Так значит, Верхний Египет мечтает о том, чтобы выйти из-под власти фараона! Победа армии фараона не рассеяла опасность, она просто загнала ее в логово. Радость от того, что ему удалось найти воду, померкла.