– Нет, не похожи, – признала она.

– То-то. Значит, если вы хотите, чтобы с вашей мамой все было в порядке, – вы сделаете то, что я вам сказал. Сделаете, в точности следуя моей инструкции. И никому ни о чем не будете рассказывать. Ни одной живой душе. Это понятно?

– Понятно, – ответила она хриплым, чужим голосом.

– Значит, мы договорились?

– Нет еще. Прежде чем я что-то сделаю, я должна убедиться, что моя мама действительно в порядке.

Он минуту помолчал, а потом кивнул:

– Хорошо. Вы в этом убедитесь.

И тогда он привез ее в эту клинику на Васильевском острове. Привел ее в светлую, просторную одноместную палату, где в инвалидном кресле на колесах сидела худая усталая женщина. Худая и усталая от бесконечной, изнурительной борьбы с тем, что случилось больше двадцати лет назад, но так и не кончилось для нее.

Мама.

– Вы видите, что с ней все в порядке? – спросил тот человек. – Больше того, вы видите, что она теперь в гораздо лучших условиях, чем в прежней больнице. Это хорошая частная клиника. Хорошая и дорогая. Вы согласны сделать то, о чем я вас прошу?

– Да, я согласна. – Она кивнула. А что ей еще оставалось?

– Очень хорошо, – проговорил тот человек.– Я рад, что мы пришли к согласию. Но прежде чем мы расстанемся, я хочу уточнить еще одну вещь. Вы меня внимательно слушаете?

– Очень внимательно. – Она снова кивнула.

– Как я вам уже сказал, это хорошая частная клиника. И здесь у нас есть свой человек. Очень надежный человек.

Она завертела головой, но тот человек легко прикоснулся к ее руке и улыбнулся одними губами.

– Не пытайтесь его найти, не пытайтесь угадать, это все равно не получится. Это может быть любой врач, или медсестра, или санитар. В конце концов, даже уборщица. Вам не нужно знать, кто он… или она. Вам нужно только знать, что он здесь, близко, рядом с вашей матерью. И если вы что-то сделаете не так, как мы с вами договорились, если вы хоть немного отступите от моей инструкции… тем более если вы захотите кому-то рассказать о нашей встрече, о нашей договоренности – все будет кончено очень быстро. Один ошибочный укол, одна перепутанная таблетка… может быть, даже подушка, случайно упавшая на лицо… Человеческая жизнь – очень хрупкий сосуд, разбить его совершенно ничего не стоит… Вы меня поняли?

– Поняла. – Она опять кивнула и сглотнула слюну, наполнившую рот.

Слюна показалась ей удивительно горькой.

Она развернула кресло и покатила его обратно к маминой палате.

Прогулка все равно не получилась.

Навстречу им попался симпатичный молодой врач с аккуратной щеточкой светлых усов.

Она проводила его долгим, внимательным взглядом. Если бы кто-то посторонний увидел этот взгляд, он мог бы подумать, что в нем простой женский интерес.

На самом деле она лишь пыталась понять, понять или догадаться – не это ли тот самый, кому поручено в случае чего сделать неправильный укол, дать маме неправильную таблетку?

Впрочем, тот человек был совершенно прав – это бесполезное занятие, она никогда не догадается, кто это: любой врач, любая медсестра, любой санитар.

Даже вот эта уборщица, которая сейчас идет навстречу с красным пластмассовым ведром в руке.

Она закатила кресло обратно в палату, подкатила его к окну.

Мама что-то негромко проговорила.

Она наклонилась, прислушалась.

– Шубка синенька на нем, а мы песенку споем… а мы песенку споем с моей доченькой вдвоем…

Весь вечер Надежда была так задумчива и рассеянна, что муж забеспокоился и даже велел ей показать горло – весенняя погода очень коварная, пригреет солнышко – сразу жарко, а ветерком обдует – и пожалуйте болеть…

Горло оказалось в полном порядке, нос дышал исправно, нигде не кололо и не ломило, так что Надежде было велено пить витамины и зеленый чай.

От этого чая, который, как известно, тонизирует и придает бодрости, Надежда так приободрилась, что долго не смогла заснуть. Лежа в темноте под легкое посапывание мужа, она размышляла. Выходило, что все ее старания, беготня и подслушивания прошли даром, то есть, выражаясь гадательным языком, в результате выпал пиковый валет, что означает фальшивые хлопоты.

Зачем Вера ходила в музей? Что ей там было нужно? И потом, что теперь думать о Вере, если ее нет на свете? Нужно выяснить, куда ходит эта новая соседка, которая выдает себя за Веру. В самом деле, должна же она что-то делать. Не просто так она живет в чужой квартире и рискует разоблачением. Мало ли как события развернутся… Участковый зайдет проверить, попросит паспорт предъявить, а он-то не ее. Вдруг фотография не похожа…

Надежда решила переходить к активным действиям и для этого проследить, куда ходит соседка.