Каждое слово било сильнее хлыста для моей совести и одновременно будто склеивало кусочки сердца, наполняя меня надеждой и чувством вины.

— Зачем ты устроила эту сцену? — потребовал ответа Егор.

— Николай уговорил. Я хотела отомстить за то, что ты бросил меня даже не дав найти тебе замену, а тут он, да еще с таким предложением! — призналась она.

Мужчина снова взглянул на меня, и прочитав что-то в моих глазах велел.

— Вон отсюда!

А и не думала, что на каблуках можно так быстро передвигаться. А все же она поняла, что натворила и кого довела до белого колена.

Но стоило ей уйти, как между нами повисла гнетущая тишина, которую никто не знал как нарушить.

— Николай…

— Он тебе больше не опасен. За эти дни я стер его в порошок. Предупреждал, что так будет. Не поверил. Теперь его магазин куплен за бесценок, а сам он покинул город и назад дороги ему нет. Иначе я его просто убил бы. Он понял это сразу, как посыпались первые неприятности. Марго конечно зла на меня, но я это переживу. Она мне матерью никогда не была и даже не пыталась быть.

И снова тишина. Он сделал все, что мог, чтобы обеспечить мне безопасность. А что сделала я? Просто не поверила и подвела его своим недоверием.

Прости! — произношу, слыша, как ломается мой голос.

— Вы с Изой моя жизнь. Ты нужна мне как воздух, прошу, не бросай меня! — произнес мужчина, признавая свою слабость, и я вдруг осознала, что прощена.

Делаю шаг вперед, потом другой, а в следующий миг оказываюсь в таких желанных и родных объятиях.

— Никогда так больше не делай! Я думал, что сойду с ума! Никогда!

— Прости! — шепчу, целуя его лицо и не сдерживая слез. Он моя жизнь. Мое сердце и я сделаю все, чтобы он был счастлив. Он, Иза и ребенок, которого я ношу. Но это я скажу ему позже, когда буду знать наверняка, а сейчас у меня есть более насущные дела.

Руки расстегивают пуговицы. Губы целуют его, а глаза глядят прямо в его глаза стремясь передать все то, что чувствую. И так до тех пор, пока наши миры не разбиваются в волнах экстаза.

— Ты простишь меня? — спрашиваю, уютнее устраиваюсь на его плече. Скоро идти за дочерью, но пока можно просто понежиться в любимых объятиях.

— Прощу, если ты докажешь, что готова продолжать наши отношения. — ответил мой любовник целуя мои волосы.

— И как я должна это сделать? — чтобы он не попросил — я сделаю это. Он нужен мне не меньше чем я ему.

— Поехали к тебе домой. Я хочу познакомиться с твоей мамой и подругами.

Слова бьют под дых. Такого я явно не ожидала…

— Ты хочешь…? — боюсь спросить.

— Я хочу, чтобы ты отпустила прошлое и жила настоящим, без этого наше будущее невозможно.

— Но Лида, она…

— Мы ничего не будем рассказывать. Просто сходим в гости. Встретишься с ними и ты решишь чего хочешь. Только это…

Молчу, боясь даже пошевелиться. Готова ли я встретиться со своим темным прошлым? Желаю ли этого? И стоит ли Егор того? Ответ один «ДА»! И я сделаю все, чтобы он был рядом и был счастлив.

— Хорошо, мы съездим домой…

И вот я тут, сижу в кухне бывшей подруги и смотрю на ее мужа и своего бывшего любовника.

— Как поживаешь? — вопрос без интереса. В его глазах требование. Будто я его и он не понимает и злиться. Как я посмела привести в его дом своего ухажера, а тем более спать с кем-то другим.

Противно. Хочется уйти, забрав дочь, любимого и хлопнуть дверью. Только теперь я поняла, что лучше Егора нет никого. Мое сердце умнее, а вот разум ошибся, уверяя, что все еще люблю этого скользкого типа.

Улыбнулась:

— Все нормально — замуж собралась, приехала домой маму с женихом познакомить, а заодно решила Лиду проведать.

— Понятно.

Злоба. А мне плевать! Он больше не имеет власти надо мной и это мне нравится.

Сели за стол, наскоро накрытый подругой. Разговор неспешен. Обсуждаем все по мелочам. Лида рассказывает об успехах Николая с гордостью, только почему-то в глазах у нее тоска и какая-то надломленность.

Что же с ней случилось за эти годы? Где та веселушка, которую все обожали? Кто эта незнакомка, поддерживающая мнимое веселье, а сама грустно вглядывающаяся в мир. Неужели подозревает? Знает ли? И если знает, почему еще с ним? Чего боится? Ведь хуже уже не будет, а благополучие у нее мнимое.