Леди Анна покачала головой – новая компаньонка ее еще не убедила.

Марта застыла в ожидании распоряжений и одновременно жадно вслушивалась в каждое их слово. Она слегка улыбнулась Эми. Очевидно, во времена Регентства такие улыбки, если так можно сказать, заменяли более привычный нам поднятый вверх большой палец.

Эми встала. Она решила, что, если уйдет сейчас, этот разговор можно будет считать ее победой. Правда, сие была лишь первая, приграничная вылазка в грядущей битве за то, чтобы убедить леди Анну извлечь из ближайших нескольких месяцев максимальную пользу.

– Если позволите, леди Анна, я пойду поищу графа, а потом принесу ваши ноты. Где я смогу найти вас?

– В малой музыкальной гостиной.

Эми сделала книксен, прошла к себе в гардеробную и схватила по-прежнему лежавший на полу саквояж. Она вытряхнула на кровать все его содержимое, но не нашла ничего, кроме вещиц, считавшихся необходимыми любой леди, жившей в эпоху Регентства, когда она отправлялась в дорогу. Монеты не было. Очевидно, она у Саймона. Не могла же монета потеряться – без нее их путешествие во времени теряет смысл. Такого просто не может быть! И мистер Арбакль специально подчеркнул, что монету необходимо отдатьграфу.

Она пригладила волосы, поправила юбки и еще раз прошла через будуар леди Анны. Та не обратила на маневр новой компаньонки ни малейшего внимания, поскольку опять отчитывала Марту. На этот раз за то, что горничная не сняла волосы с гребенки миледи. Было заметно, что девушка только напустила на себя виноватый вид, а на самом деле вовсе не слушает свою госпожу.

«Бедная Марта! – посочувствовала ей Эми. – Если так пойдет и дальше, ей трудно будет оставаться такой же веселой и жизнерадостной». Выйдя за дверь, она сообразила, что не имеет ни малейшего понятия о том, где находится оранжерея. Не знает даже, на каком этаже расположено это помещение, равно как и то, насколько на самом деле велик сам дом.

Возле лестницы стоял человек в блестящем – надо полагать атласном – костюме. Камзол, штаны до колена, белый завитой парик… Эми знала, что к 1805 году все это давно уже вышло из моды. «Ага! – догадалась она. – Это очевидно, лакей».

Девушка подошла и хотела сделать книксен, но вовремя опомнилась. Будучи компаньонкой леди Анны, она занимала в доме намного более высокое положение, чем лакей, и не должна была ему кланяться. Благослови Господь ту книжку, откуда она почерпнула эту информацию!

– Будьте любезны, укажите мне путь в оранжерею.

Лакей поклонился и сказал, что проводит Эми. Потом они не меньше пяти минут шли, то поворачивая по коридорам, то пересекая пустые залы, и одолели два лестничных пролета – один вверх, другой вниз. Вначале Эми пыталась запоминать дорогу, но потом заметила, что лакеи стоят здесь буквально на каждом углу, и успокоилась. Достаточно обратиться к любому из них, и тебя отведут куда нужно.

Подходя к оранжерее, Эми тяжело дышала – не только от проделанного по дому путешествия, но и от волнения перед первым свиданием с третьим графом Уэстоном.

Лакей постучал. Когда раздалось разрешение: «Войдите!», он распахнул дверь перед Эми. Девушка переступила порог и замерла.

Оранжерея была роскошной и, как все в Уэстморленде, огромной – в наше время ее наверняка назвали бы зимним садом. Здесь росло несколько пальм и каких-то фруктовых деревьев – Эми показалось, что это апельсины или лимоны – и был небольшой пруд, на берегах которого цвели орхидеи. Нот, которые просила принести леди Анна, здесь явно не было. Она пошла по направлению к пруду, обогнула кадку с каким-то огромным растением и ахнула. На скамейке около стола сидел человек, который мог быть только третьим графом Уэстоном. Или Саймоном Уэстом.

Хотя поза человека и мебель были хорошо знакомы Эми по портрету графа, на фоне оранжерейной зелени они смотрелись настолько нелепо, что девушка подумала, не галлюцинация ли это.

Эми повернула голову и увидела человека с кистью в руках. На подрамнике было полотно. Портрет. «Тот самый, – с облегчением подумала Эми. – Значит, и со мной все в порядке».

Она снова повернулась к столу. Если это не Саймон, то почему граф похож на него как две капли воды?

Эми сделала книксен, на этот раз более глубокий, чем прежде.

– Прошу прощения, милорд.

Граф обернулся на ее голос. Глаза говорили о том, что его заинтересовало появление Эми, хотя в целом лицо брата леди Анны оставалось бесстрастным.

– Милорд, не двигайтесь! – воскликнул художник.

– Прервемся. Возвращайтесь сюда через час.

– Нет! Прошу вас, оставайтесь на месте. Через час уйдет свет.

– Значит, не возвращайтесь. Продолжим завтра, – пожал плечами граф и встал.

Он даже не посмотрел в сторону Эми и пошел к выходу из оранжереи. Девушка двинулась следом и на ходу прихватила ноты, которые действительно заметила на какой-то козетке возле входа.