Сделанные из серого мрамора лестничные ступени легко различались в темноте, поэтому Эми шла по ним быстро и беззвучно. В малой музыкальной гостиной слышались звуки рояля – леди Анна продолжала оттачивать свое мастерство. А может быть, она больше всего любит музыку за то, что, сидя за клавишами, можно пребывать в полном одиночестве? Тогда музыка – это ее способ спрятаться от окружающего мира. Бедняжка!

Еще один длинный коридор, и Эми оказалась у двери, ведущей в покои сестры графа. Эми подумала, что хотя она и не горничная леди Анны, но на всякий случай ей следует оставаться одетой до того, как госпожа пойдет спать. В углу гостиной висело зеркало, и Эми заглянула в него, чтобы стереть следы своего бурного приключения, если таковые остались.

Она поправила прическу, разгладила юбки, но скрыть сияющие глаза и слегка припухшие от поцелуев губы ничто не могло. Ничто не могло и изгнать с ее лица улыбку, которую по справедливости следовало бы назвать немного глупой.

Эми отыскала в гостиной леди Анны удобный стул возле столика с зажженной свечой, села, откинулась на спинку, прикрыла глаза и зевнула – отчасти от восхитительной расслабленности во всем теле, а отчасти оттого, что чувствовала себя совершенно вымотавшейся за этот бесконечный и самый необычный день в своей жизни.

«Как я хочу, чтобы мы нашли монету, – думала Эми. – Тогда Саймон отдал бы ее Марте, чтобы та передала графу, а мы могли бы вернуться домой». Она взяла лежавшую на столике книгу. Эта книга сама по себе уже была произведением искусства – темно-синий переплет из хорошей кожи, страницы из плотной бумаги, золотой обрез. Однако долго любоваться книгой Эми не пришлось – скоро в соседней комнате, служившей леди Анне спальней, послышались громкие сердитые голоса. Один из них был знаком Эми и принадлежал Марте Степп. Второй голос оказался незнакомым, и это точно не был голос леди Анны.

– Я нашла ее на полу в оранжерее, поэтому она моя! Все равно это ненастоящая монета.

– Может быть, она и будет твоей, Флорри, но сначала мы должны спросить графа. Дай ее мне.

– Ты не экономка и не можешь этого требовать.

– Флорри! Дай монету сюда. Сию же минуту!

– Желаю, чтобы ты получила по заслугам, Марта Степп!

Как только Эми догадалась, о чем идет речь, она вскочила со стула и бросилась к двери, но опередить произнесенное вслух желание не успела. Буквально тут же открылась другая дверь, и в гостиную вошла леди Анна.

– Кого, хотела бы я знать, вы здесь подслушиваете?

– Никого, леди Анна. Они заспорили, и я хотела вмешаться.

Дверь спальни распахнулась, и мимо них пронеслась Флорри – ее рыдания были слышны даже сквозь прижатый к лицу фартук.

– В чем дело, Марта? – ледяным тоном спросила леди Анна.

– Прошу прощения, миледи, и вы простите, мисс Стивенс, – ответила горничная, лицо которой пылало. – Здесь, конечно, не место для подобных сцен. Еще раз прошу прощения.

– За что, Марта? – спросила Эми. – Флорри выбежала вся в слезах. Надеюсь, не по вашей вине?

– Она нашла монету и утверждает, что та принадлежит ей. Я сказала, что сначала монету нужно показать мистеру Степпу и графу. Вдруг ее потерял кто-то из них или из гостей, для которых она имеет ценность?

– Где эта монета?

Марта шагнула вперед, но при этом задела маленький столик, на котором лежали ноты, которые Эми принесла из оранжереи утром. От толчка листы рассыпались, и часть из них полетела в камин. Леди Анна взвизгнула, а Марта бросилась спасать ноты. Эми тоже рванулась вперед и столкнулась с горничной. Загоревшиеся листы упали из рук Марты на лежавшую на стуле шаль сестры графа, и по ней побежали язычки пламени.

Эми схватила со стола вазу и вылила из нее воду вместе со стоявшими в ней тюльпанами на огонь. Ей удалось погасить начинавшийся пожар, однако вода забрызгала подол элегантного вечернего платья леди Анны.

– Это последняя капля, переполнившая чашу моего терпения, Марта Степп, – сурово заявила леди Анна. – Вы уволены. Приберите здесь и можете укладывать свои вещи.

Лицо Марты побелело.

– Да, миледи, – это было все, что она смогла выдавить из себя.

– Но, леди Анна, все произошло совершенно случайно, – попыталась вступиться за горничную Эми.

Но сестру графа уже было не остановить.

– Вы тоже можете укладывать свои вещи, мисс Стивенс. Завтра утром вы должны покинуть Уэстморленд. Я буду ждать мисс Кемп. Мне не нужна компаньонка, которая подслушивает под дверью и не справляется со своими обязанностями.

Монета лежала на полу и ярко светилась.

«Может быть, это вовсе не волшебная монета, а проклятая?»– подумала Эми. Того, что ей пожелала Флорри, Марта явно не заслужила – с ее-то преданностью и веселостью. Ну и что из того, что она «плохо поддается обучению»?