Шрифт:
– Она такая, - сконфузился Семен, вспоминая жену, какой она бывала в гневе, и тут же спохватился: - Кровь?! Но неужели это так опасно?
– Да, очень, - сурово подтвердила Алтен.
– Слуги Подземного Хана вообще шутить не любят…
– Какого, какого хана?
– переспросил Лыков.
– Под… Свободной рукой магичка прихлопнула его рот:
– Какого слышал. И не повторяй в этом дурном месте его имя. Не надо беду кликать.
– И без него уже накликали… - тяжело вздохнул Мак Арс.
– Вы думаете, все это просто так?
Он обвел рукой помещение.
– Ты хотел знать, Сантор, где мы и что здесь произошло?
– Майор кивнул.
– Так знай, что мы в древнем святилище прадавнего божества, имя которого, как верно сказала девочка, лучше здесь не называть. Думаю, на этот раз ты им сильно насолил, раз они решили потревожить… этот колодец. А может, одно с другим не связано, и ты, как и вы… мы все, - поправился он, - безразличны тем, кто это сделал. Но могу сказать одно - некто очень умелый и столь же храбрый и безумный провел здесь ритуал вызова духа этого самого божества. Провел очень умело, не забыв обновить надписи кровью и принеся двойную жертву, как и полагается в таких случаях. Я даже прикидываю, что глупым разбойникам так и не сказали, какая роль им уготована в этом походе…
– А при чем здесь колодец?
– справился Лыков.
– Думаю, даже она знает, - кивнул Аор на застывшую в благоговейном ужасе перед каменным кольцом Дарику.
– Ты и впрямь знаешь, что это?
– обнял за плечи целительницу муж.
– Я думаю, - громким шепотом ответила та, - это один из темных колодцев, ведущих в царство Неназываемого. Они разбросаны по всему Аргуэрлайлу. Никогда не думала, что он столь близко. Ай!
– вдруг охнула она.
– Не из-за опасного ль соседства прекратилась жизнь в Тхан-Такх? Кто-то запечатал колодец, и люди ушли из данного места.
– Не исключено, - согласился маг.
– Ты правильно подметила, что колодец запечатан. Эта тяжелая металлическая крышка должна была стать надежной преградой для того, кто захочет войти в этот мир с той стороны. Если я не ошибаюсь, она изготовлена из золота.
– Ничего себе медальончик!
– присвистнул замполит, с уважением глянув на металлический круг.
Не поверив, он подошел поближе, извлек из кармана перочинный нож и стал соскребать с поверхности металла древнюю патину.
– Гляди-ка, - по-детски восхитился, когда из-под ножа выскочила желтая стружка, - блестит! Это же сколько всего купить можно!
– Оставь, танкхен!
– прикрикнул на него Аор.
– Никому еще проклятое золото удачи не приносило! К тому же она и без тебя уже достаточно непрочная.
– «Когда истончится эта преграда, Небо и Земля поменяются местами», - торжественно продекламировала Алтеи.
– Что ты сказала?
– вздрогнул Макеев, у которого от голоса подруги по телу побежали холодные мурашки.
– Это не я. Так написано на крышке…
Окрестности города Винрамз
Сверху, с высоты птичьего полета это выглядело бы, наверное, так - стиснутые неправильным многоугольником обманчиво невысокой глинобитной стены и окаймляющим ее валом и рвом тесные городские кварталы, напоминающие высохшие пчелиные соты (кое-где подпорченные огнем и погрызенные мышками). У одной из городских башен - небольшая груда чего-то вроде рисовых зернышек, вокруг которых вьются мушки, а чуть поодаль от глиняных сот - копошение странных зеленых жуков и жужелиц, что, ползая туда-сюда, роют канавку вокруг своего пристанища или нарезают круги по равнине, иногда пуская крошечные искры из хоботков.
Но на Аргуэрлайле давно уже разумные существа не поднимались в небеса так высоко, а с земли все выглядело несколько иначе.
Бронемашина, медленно покачиваясь, ползла по бывшему винограднику, наматывая на гусеницы поваленную лозу. Плети трещали и скрипели под натиском тяжелого металла, тянулись следом, оплетали траки и колеса, тормозя стального исполина…
Непийвода тяжело вздохнул, вылез из-за рычагов и скомандовал наводчику:
– Коля! Вылезай!
– Застряли?
– Быстрее солдат, быстрее, - прикрикнул прапорщик.
– А куда торопиться-то?
– лениво пробурчал стрелок.
– На тот свет!
– озлился прапор.
– Мы вот тут торчим, как мишень, а ты…
Ф-шшшш-хак!
Из густого сада мертвого селения прилетел фаербол и разбился о металл борта в каком-то полуметре от открытого люка.
Сидящие на броне, матерясь, посыпались на землю.
– Всем залечь!
– надрывался прапорщичий бас- Не стрелять в белый свет! Антонов, какого… пулемет бросил?! Живо лезь обратно, тащи пулемет вниз и лупи, как он второй раз засадит по нам! Коля, закрой люки!