Шрифт:
Вскоре меня вызвали к начальству: «Заявка хорошая, но Высоцкого вы снимать не будете». Мне дали две недели на поиск других актеров. Я пригласил на пробы очень хороших артистов — Каморного, Шалевича, Рому Громадского, но предупредил. Что их руками хотят угробить Высоцкого. Надо отдать им должное, они все пробовались исключительно плохо». «Мне даже дали список, кого надо пробовать, и заявили, что Высоцкий сниматься не будет. Но я уперся рогами. Володю я обожал. Картина делалась ради него. Из-за этого приходилось жертвовать многим и многим. Так, на фильм не утвердили Риту Терехову, потому что мне предложили снимать Лионеллу Пырьеву. Это был своего рода компромисс на утверждение в роли Высоцкого».
«После того, как я привез пробы в Москву, мне еще шесть месяцев морочили голову. Все эти полгода мы с Володей пили «горькую». А потом вдруг что-то там прорвало. Меня вызвал тогдашний зампред Госкино СССР и сказал: «Ладно, снимай. Мне только не понятно, как тебе, человеку со вкусом, может нравиться Высоцкий?» — «Он — гений!» — «Да ладно, какой он гений? Так — хрипун». Правда, меня предупредили, что если он хоть раз захрипит, картину закроют».
«Уже утвержденного на главную роль Владимира Высоцкого было велено не пускать в Одессу, — продолжает вспоминать кинорежиссер. — Секретарь местного обкома даже издал специальное распоряжение по этому поводу». «Глава тогдашнего Одесского обкома партии по фамилии Синица, оказавшийся самым обыкновенным вором — держал собственные пароходы за рубежом, — издал указ, запрещавший Высоцкому проживать в гостиницах Одессы».
Как свидетельствует Георгий Юнгвальд-Хилькевич, Владимир Высоцкий «жил в моем доме. Туда же приезжала и Марина Влади»: «Когда мы снимали там «Опасные гастроли», у Володи как раз в разгаре был роман с Мариной Влади. Она тогда находилась в Москве, но как гражданка буржуазного государства не могла свободно перемещаться по СССР. КГБ, слежка — все это было. И тогда я позвонил Марине и велел купить билеты на самолет на чужое имя — тогда в авиакассах не спрашивали паспорта. Но чекисты, видимо, подслушали наш разговор и готовились снять Влади с рейса. Однако они недооценили ее желание увидеть Володю! Она летела не тем самолетом, на который у нее был билет, а на пару часов раньше. КГБ ее потерял, а Влади и Высоцкий полтора месяца жили в моей одесской квартире».
Другие источники утверждают, что во время съемок в картине «Опасные гастроли» актер был устроен по высшему разряду в одесской «Аркадии». И хотя в лицо его тогда мало кто знал, голос Высоцкого спутать с другим было невозможно. Уже тогда поэт был властителем дум и душ. Поэтому, когда в разгар послесъемочных застолий он брал гитару, у администраторов картины душа уходила в пятки...
Съемки фильма начались с «некоторых трудностей». «Сложность была в том, — говорит кинорежиссер, — что мы уже набрали обороты в злоупотреблении алкогольными напитками. И когда картину запустили, Володя попал в больницу. А так как у нас тогда все было по плану, и если ты выбивался из графика, начинались проблемы, то я в сговоре с директором студии целый месяц занимался очковтирательством».
В перерывах между съемками, вспоминает Георгий Эмильевич, конечно же, не обошлось без концертов Владимира Высоцкого в Одессе: «Однажды услышав знакомый голос, люди со всей Одессы привалили к ресторану «Аркадия», Народу пришло так много, что витринное стекло ресторана было просто выдавлено! Но на это мало кто обращал внимание — собравшиеся тут же сбросились и отдали деньги директору ресторана. Несколько часов продолжался необычный концерт. Люди хлопали, заказывали песни, вызывали «на бис». Самое забавное было в том, что об этом эпизоде милиция и высшее руководство города так и не узнали».
Пел Высоцкий на том импровизированном концерте и песни, специально написанные для «Опасных гастролей». Увы, в данном случае цензура оказалась сильнее режиссера: большинство песен вставить в картину так и не разрешили... Даже вроде бы безобидную «Цыганочку» с ее разлихватским «Эх, раз, еще раз» не пропустили.
Много пришлось натерпеться режиссеру фильма. Георгий Юнгвальд-Хилькевич сетовал: «Картину закрывали, между прочим. Только мало кто об этом знает. А когда мы, наконец, закончили работу, ее не приняли... Мы сидели в Москве и не знали что делать».
«Руководство Госкино очень хотело иметь популярный фильм о революции, — рассказывает кинорежиссер. — Картина, как вы знаете, делалась по воспоминаниям Коллонтай, как она вместе с Литвиновым в начале века ввозила в Россию оружие. У нас все эти сцены убрали: власти меняли историю, как хотели. Мне сказали: большевики должны везти из-за границы листовки, то есть готовить идеологическую революцию. «Смотрите, — говорю, сама Коллонтай пишет, что оружие в Россию ввозилось с 1905 по 1911 год под видом какой- то театральной мишуры». Мне ответили категорично: «Что могла написать эта старая дура?»
Сегодня даже непонятно, как же власти выпустили картину Георгия Юнгвальда-Хилькевича «Опасные гастроли» на экран. Во-первых, там, в фильме о революции, нет ни одного упоминания о Ленине; во-вторых, танцуют полуголые девушки. Но самое страшное то, что в главной роли снялся опальный в то время Владимир Высоцкий!
«А произошла история, о которой я узнал через много лет, — улыбается Георгий Эмильевич. — Я познакомился с внучкой Анастаса Микояна. Оказывается, картину показали в ЦК и Анастас Иванович оказался на просмотре А в картине были танцы, девочки в прозрачных костюмах. И он заплакал: «Боже мой! Это еще я их привозил. Я тогда был мальчиком, был рядом с Коллонтай!» Действительно, Коллонтай и Литвинов были прообразами двух большевиков в фильме. Вот из-за слез Микояна картину и выпустили в прокат. Без каких либо купюр».