— Ay! — крикнул он во весь голос.

— Ay! Ay! Ay! — ответило эхо.

Мальчик весело расхохотался, смех его звенел, как серебряный колокольчик. Казалось, что и горы смеются вместе с ним и приветствуют его.

— Здравствуй, мальчик! Ты давно уже здесь? — раздался чей-то голос.

Это был дровосек Лишка, шедший ему навстречу.

— Здравствуйте, дядя! — ответил мальчик и протянул руку своему старому другу. — Я побежал раньше дедушки, чтобы немного прибрать нашу хижину.

— Это настоящее чудо, что снег не завалил ее, она стоит еще крепко. Ну, пусть Бог поможет тебе. Я иду к леснику.

— Счастливого пути!

Чем выше поднимался мальчик, тем чаще стали появляться хижины дровосеков. Над некоторыми из них подымался дым, говорящий о том, что в них уже живут. Другие еще были пусты, иные даже развалились. Местами был еще виден снег и лед.

Потом путь его проходил через несколько полноводных речек. Гора зеленела еще только там, где были хвойные деревья. Лиственные же деревья еще не распустились.

Наконец маленький путешественник был у цели. У одного из поворотов дороги, между соснами, стояла их хижина. Глаза мальчика горели. Хотя этот замок был построен из грубых бревен и глины, но все же он показался ему весьма прекрасным: ведь это был их дом. Все в хижине он нашел в том же виде, как и было оставлено.

Мальчик взял метлу, подмел пол и в середине хижины устроил очаг. Потом принес немного хвороста, а принесенные вещи разложил по местам. Затем он побежал к источнику и принес полный кувшин кристально чистой воды.

— Вот хорошо, мой мальчик! Ну, пусть Господь теперь нас благословит! Вот и я пришел! — приветствовал его дедушка, входя в хижину.

Вместе они почистили картошку и поставили треногу с горшком на огонь.

— Свари, мальчик, какой-нибудь суп. Я недалеко отсюда видел хорошие сухие листья, пойду принесу их и устрою тем временем постель.

Весело трещал огонь, освещая лицо маленького прилежного повара. Вскоре вода закипела. Мальчик положил немного соли, тмину, лука и нарезанных корок сухого хлеба, и когда все это еще некоторое время поварилось, он снял горшок с огня.

— Дедушка, дедушка, идите, суп уже готов!

— Сейчас, Палко! — был ответ.

Вслед за этим, тяжело дыша, старик принес в хижину большую охапку сухих листьев и бросил ее в дальний угол. На его покрытом морщинами лбу были видны капли пота.

— Это была прокл… тяжелая ноша! — выругался он с ожесточением. Потом он вытащил из кармана две деревянных ложки, перекрестил себя и суп и стал есть. Ни в какой поварской книге вы не нашли бы рецепта подобного супа, но эти двое ели его с аппетитом.

Затем они из принесенных листьев приготовили себе удобную, мягкую постель и покрыли ее большой грубой простыней. Солнце стояло как раз над горами — признак полдня. Они прилегли отдохнуть. Мальчик накрыл дедушку старой овчиной, а сам завернулся в свое старое пальтишко, и прежде, чем кто успел бы сосчитать до пяти, они оба уже заснули.

Огонь горел в середине хижины. Дым выходил через отверстие в крыше и подымался к небу, как от жертвенника. Шишки издавали особый аромат, и во всей природе чувствовалось дыхание весны.

Весна — пробуждение — воскресение! — говорили небо и земля. Но эти два человека там, в старой хижине, спали крепким сном, и все у них дремало: тело, душа и дух. Кто их разбудит?

В горах началась жизнь. С раннего утра до позднего вечера был слышен стук топоров, треск падающих деревьев, ломающихся сучьев, звонкий визг пилы и шум складываемых дров. Изредка раздавались и человеческие голоса.

О, лучше бы они совсем не раздавались: часто слышалась грубая брань, проклятия и непристойные слова, то в шутку, а то и всерьез.

Скоро все хижины были заселены. Разные люди жили в них: злые и добрые. Они работали как лошади, напиваясь время от времени до бесчувствия. Они жили, как животные, которые не имеют бессмертной души, но часто их поступки были хуже поведения животных. Однако среди них были и хорошие люди, и к ним принадлежали Юрига и Лишка. Изредка и они выпивали по стопочке, говоря, что бедные люди не имели бы никакой радости, если не могли бы хоть изредка хлебнуть огненной водички. Порой с языка у них тоже срывалось крепкое словечко, но ведь это так подходило к жизни и работе дровосеков. Все люди считали их лучшими, да и они сами считали себя таковыми.

И только маленького Палко никто из этих грубых

людей никогда не трогал. Он был единственным ребенком среди такого множества взрослых, и все они смотрели на него, как на общую собственность, которую нужно беречь. Палко слушал всех: приносил воду, делил на всех собранные грибы и часто то одному, то другому варил какой-нибудь суп. Дедушке не нужно было думать о его пропитании, он сам находил себе все, что нужно было.

Юрига был очень рад приветливому характеру мальчика. Он любил говорить: "Гора с горой не сходится, а человек с человеком — столкнется".