А за столом русов поднялся крепкоплечий дружинник с озорными глазами, крикнул весело:

– Кончай жевать!.. Пора седлать коней. Впереди – Киев!

Корчак неслышно подошел сзади, когда она наблюдала со своего поверха за двором. Дружинники Ингвара седлали коней, укладывали вьючные мешки. Ольха распорядилась снабдить уходящих врагов припасами на три дня. Гридни и стражи древлян угрюмо наблюдали за русами. Мечи и копья конечно же наготове, но все-таки какое облегчение, когда эти страшные люди уйдут!

– Зверь, не человек, – проговорил Корчак. – Не зря его страшатся даже в Киеве.

Ольха вздрогнула:

– Ты о Ингваре?

– Княгиня… Ты тоже смотришь только на него. И ты права. Он – ключ ко всему. Мы слишком честны и просты, а он повидал мир, пришел из-за моря. Ты знаешь, что это такое? Даже я не знаю.

– А зачем мне знать? – сказала она, защищаясь. – Это моя родная земля, мой родной лес. Это весь мир, мне не надо другого.

Она чувствовала по скрипу кожаного доспеха, как он замедленно пожал плечами.

– Наверное, так… Но мужчин всегда влечет даль, я сам стремился выйти из леса. Увидеть хотя бы Степь, о которой говорят кощунники. Море, может быть, просто выдумка, трудно вообразить воды больше, чем в нашей речке, но Степь – это вырубленный лес, как мы сделали вокруг крепости… Правда, приходится каждую весну рубить молодняк, иначе лес снова отвоюет землю, а в Степи сколько же надо народу держать, чтобы всякий раз вырубывать молодой лесок? Он же прет из земли неудержимо! Все-таки я верю, хочу верить, что есть и Степь, есть и Море, есть и непохожие на нас племена… Ингвар – порождение другого мира. Он разнообразнее, так как видел разное, учился разному. Я боюсь, что нам с ним не справиться. Это великое облегчение, что он покидает нас.

Она зябко передернула плечами. Великое облегчение! Старый воевода даже не представляет, какое это облегчение для нее. Она всегда была хозяйкой себе, другим, всему граду и племени. Но в его руках едва не потеряла себя. Конечно, он застал ее врасплох, она была не готова, другого такого случая не повторится, но все же…

– Мне не надо перемен, – заявила она твердо, даже слишком твердо. – Когда женщине требуются перемены, она двигает мебель.

– Но зачем они приезжали?

– Устрашить, – предположила она тревожно. – У них, как ты сам видел, намного больше войска. Вооружено лучше. У нас одна надежда на поддержку соседей! Если будем помогать друг другу, мы не наденем ярмо ненавистных киевлян.

– Русов.

– Да, теперь они все русские рабы. Даже свободные кривичи и уличи просто рабы. Но, я думаю, когда сюда прибыл Ясень с его дружиной, Ингвар усомнился, что нас просто взять… Он попытает счастья с другими.

В глазах старого воеводы было сомнение.

– Не попытавшись взять нас?

– Он потеряет половину войска, – отрезала Ольха. – А достанутся горящие развалины. Конечно, это лучше, чем враждебное племя, но вот так, подъезжая и пугая своим видом, можно добиться покорности иных племен… даже не теряя людей.

Корчак покачал головой:

– Да, киевский князь мягко стелет. Кто-то, устрашившись, поджимает хвост. Сила киевского князя растет. Сила русов, гореть им в вечном огне!

Трое дружинников-русов рассорились из-за заводного коня. Сперва друг с другом, потом заспорили с местным конюхом. Они оставили древлянам двух охромевших, взамен получили одного. Правда, здорового, но хромота за неделю пройдет. Два за одного – это грабеж. Гостей грабить – последнее дело!

Древляне, и без того раздраженные, заспорили. Некоторые схватились за ножи, другие явились с кольями. Ольха нахмурилась, поспешно побежала вниз по ступенькам. Отдавать второго коня – позорно, вроде бы устрашились русов, не отдать – неизвестно, чем закончится эта ссора.

Сбежав во двор, почти наткнулась на Ингвара. Воевода, уже в полном доспехе, но с непокрытой головой, сам седлал огромного черного жеребца. Жеребец был такой же масти, как и воевода, даже в движениях, яростно-диковатых, напоминал хозяина.

– Воевода! – вскрикнула она. – Останови этот нелепый спор!

Он оглянулся лениво, в глазах была насмешка. Голос был полон яда:

– Как?

– Когда оставляли коней, как-то договаривались? Назад слово не берут!

Ингвар пожал плечами:

– Рабы не берут. А если кто своему слову хозяин, то сегодня дает, завтра берет обратно.

Она не сразу сообразила, что воевода русов просто насмехается. Ей, выросшей в лесу, в самом деле не тягаться с подлым, изощренным в коварстве умом захватчиков из-за моря!

– Прекратите! – Она топнула ногой.

Он оглядел ее с головы до ног. Насмешка в его наглых глазах стала явной. С издевкой сказал:

– Не все ли равно тебе, княгиня? В гостях у великого князя, я говорю об Олеге Вещем, ты скоро забудешь этот мышиный холмик.