Шрифт:
К каким же временам восходит самый первый в их роду Крест? Девять, десять веков до наступления третьего тысячелетия! Потемки времен. Себастьян ни за что не выпустит добычу из рук: чего бы это ему ни стоило, он доберется до всех документов, касающихся пребывания крестоносцев в Филиппополе. По возвращении из поездки на далекую родину он целые годы потратил на исследование путей, которыми шли крестоносцы только Первого крестового похода, прочие — сколько их там было — пришлось оставить. И вот теперь все это переплавлялось в роман.
Курсор на дисплее подведен к досье «Пути Первого крестового похода», щелк — и высвечивается карта средневековой Европы: предок Креста наверняка отправился в путь с войском Готфрида Бульонского. [22] Прошли Венгрию, перешли реку Саву, взяли Ниш, Софию, Филиппополь. Верные своему предводителю солдаты почти не разбредались, а бароны — лотарингские и нормандские, — как и их вилланы, ни за что не остались бы во Фракии: слишком жарко, слишком пестро, рябит в глазах. Трудно представить, что только одни Крест решил покинуть войско и осесть на чужбине. А может, предок явился сюда с войском Гуго Французского? [23] Вполне вероятно. Эти неграмотные варвары вызывают у Анны смех: после триумфального шествия младший брат короля Франции Филиппа I (сам король не мог возглавить крестный поход, потому как был отлучен от Церкви за расторжение брака) Гуго де Вермандуа, чей корабль потерпел крушение неподалеку от Диррахия, то бишь Дураццо, в жалком виде появляется на берегу. Алексей Комнин подбирает француза, или франка — как кому нравится, — предоставляет ему богатый стол, кров, осыпает его подарками, милостями, везет в столицу. «Не прямой дорогой, но в объезд, через Филиппополь…», — уточняет летописица. Крест вполне мог входить в число этих искателей приключений — jeez! — если только не явился в Византию с графом Тулузским — Раймондом де Сен-Жилем, [24] который более других приглянулся Алексею и который, однако, так и не сделался его вассалом, а лишь принес клятву верности.
22
Готфрид Бульонский (1061–1100) — герцог Нижней Лотарингии, свой род вел от Карла Великого. Один из предводителей Первого крестового похода. В поход выступил в августе 1096 г. и пошел северным путем через Белград. В западных хрониках изображается идеальным рыцарем могучего телосложения и огромной отваги. После взятия Иерусалима ему предложили титул короля, но он отказался, и был провозглашен advocatus sancti sepulchri — «стряпчим Гроба Господня», поскольку составлял хартии для Иерусалима в духе феодальною права на т. н. «Иерусалимских заседаниях».
23
Гуго Французский (1057–1101) — младший брат Филиппа I, был женат на дочери графа Вермандуа, благодаря чему приобрел владения. Одним из первых откликнулся на призыв Урбана II, выступив в поход во главе немногочисленной армии в августе 1096 г. Участвовал во взятии Никеи и Антиохии.
24
Раймонд де Сен-Жиль, граф Тулузский (1012–1105) — предводитель отрядов крестоносцев из южной Франции, самый богатый и могущественный из крестоносных вождей. Выступил в поход в октябре 1096 г., 27 апреля 1097 г. добрался до Константинополя. Участвовал в битвах за Никею, Антиохию и Иерусалим. Дважды отказался от короны царя Иерусалимского.
Загадка не столь неразрешима, как представляется науке, все становится целесообразным для историка, чей ум нацелен на вечное, нетленное: ищущий да обрящет, откуда пошел его род. А вот пускаться в расследование, почему землепашец Каин убил своего брата пастуха Авеля, предка первого из Крестов, нужды нет. Но кем же был этот паломник ко Гробу Господню, которому пришла в голову странная мысль осесть во Фракии? Откуда он явился и с какими средневековыми переселенцами оказался там? Пуститься по его следам, вычертить его путь — только это нам и остается, пока мы еще здесь. Уже и наши собственные пути-дороги включены в карты, мерцающие на экранах, ведь и мы, считающие себя донельзя сумасбродными, чудаками, каких свет не видывал, — странники и крестоносцы лишь определенного отрезка времени, да и какие мы крестоносцы!
Когда Себастьян писал свой роман, его занимали две вещи: откуда пустились в путь войска Гуго Вермандуа и Сен-Жиля? Из каких краев были варвары, ставшие подлинной страстью Анны, — сегодня это ясно (разумеется, наряду с отцом, но, может быть, даже в большей степени, чем он, и уж в любом случае иначе). Каким голодом, отчаянием, безумием, верой были они гонимы?
Путь Сен-Жиля пролег вблизи Филиппополя; оставив позади Хорватию, провансальцы прошли Дураццо, достигли Водены и Салоник, подошли к Христуполису — современной Кавале, — и тут многие из них, отчаявшиеся либо обращенные в бегство болгарскими наемниками и печенегами Алексея, рассеялись. Может, тогда-то и добрался первый из Крестов до Филиппополя?
История донесла до нас несколько прославленных имен провансальского похода: Раймонд де Сен-Жиль из рода Валантинуа, епископ Пюи Адемар Монтёйльский, [25] которому Папа Урбан II доверил духовное руководство крестовым походом. Адемар и впрямь руководил, только не явно — во всяком случае, в поход он выступил без меча, оставленного в родной Оверни, а вот бесстрашному Сен-Жилю пришлось-таки выказать свою воинскую доблесть.
« Адемарсо своим окружением из писцов, см. подробнее…» — вывел на экране Себастьян, наведя курсор на название «Пюи-ан-Велэ», в левой стороне карты, которую ему удавалось что ни день пополнять новыми названиями, выловленными в литературе.
25
Адемар Монтёйльский — епископ г. Пию, прекрасный оратор, умерший от чумы и Антиохии в 1098 г. Выказал такое усердие на Клермонском соборе, что Папа Урбан II назначил его апостольским легатом Первого крестового похода (1095–1099).
Он еще не отыскал того, кого искал, но уже понимал, каков ареал его поисков и его романа: от Санта-Барбары до Филиппополя путь проляжет через Константинополь с Анной Комниной и, возможно, через Пюи-ан-Велэ. Поиск продолжается…
Когда наваливается усталость, Себастьян нервно рвет на себя створку окна, выходящего на бухту, и полной грудью вдыхает легкий ветерок. Он не выносит смрадной духоты, запаха подмышек себе подобных, пусть даже это ему только кажется. В замкнутых пространствах офисов и кабинетов всегда пахнет потом и гениталиями. Свежего воздуха! Стая бакланов облетает лагуну, слышатся радостные крики сытых пернатых хищников. Себастьяну по нраву их подобные лазерному лучу взгляды. Как бы хотелось и самому стать обладателем такого же взгляда, вспарывающего пространство и время. Им подвластны мельчайшие детали, они и еговидят, когда он сидит за окном у компьютера, для них нет границ, что Санта-Барбара, что Византия. Вместе с бабочками птицы — единственные живые существа в мире, которыми можно любоваться, не слишком заблуждаясь на их счет, и никакое иное существо — ни кошка, ни собака, ни любое другое, поддающееся приручению, — не идет в сравнение. Себастьян не понимает, как можно сторониться птиц, их безруких, далеких тел. Серебристые чайки, кобчики, тростниковые луни, крачки — эти непорочные убийцы часто надают отвесно вниз, чтобы схватить рыбу или угря под обрывом, и вновь, не чувствуя за собой никакой вины, взмыть, ввысь, к берегам другого мира…
Сегодня их стая что-то очень уж шумлива, будто они чуют бурю, однако на небе ни облачка, разве что слишком уж совершенен по форме огненный диск, да крики бакланов такие странные, будто их уже захватило магнитной бурей.
Комиссар Рильски, или Как не стать Чистильщиком
В комиссариат Рильски и Попов заявились только некоторое время спустя. Я пыталась взять себя в руки, но грохот перестрелки так и стоял в ушах, а саму меня бросало то в жар, то в холод и трясло. Радиосвязь была включена, и по отдельным фразам я поняла, что где-то ближе к Морскому храму идет бой.
— В смелости вам не откажешь. Но можно ли быть такой неосторожной! Черт побери, ну к чему подвергать свою жизнь опасности, в Санта-Барбаре и без того гора трупов! — С этими словами Рильски ворвался в свой просторный кабинет. Даже несмотря на загар, было заметно, как он побледнел, оставаясь при этом неотразимым. Он очень старался не преувеличивать важность случившегося. — Успокойтесь, в данный момент — подчеркиваю, в данный момент— вам ничего не грозит. Главной мишенью остается преподобный Сан… вернее, оставался. Он только что покинул нас. Я прямо оттуда…