Шрифт:
Насчет опечаток — тут нужен глаз да глаз! Я шесть раз возвращал гранки моей книги [12] , но зато добился полного благополучия. Жаль, что мандельштамовские прекрасные «вигилии» превратились в «веселия»! [13] Если даже так и было в одном из изданий, которыми Вы пользовались, — это явная опечатка, так себя «исправить» М<андельштам> не мог!
Чем Вы меня, однако, сильно огорчили — это Вашим влечением к Заболоцкому! Я отнюдь не ретроград в искусстве и многие смелости и даже странности приемлю, но в данном случае мой шок никак в восхищение не перешел… Зощенки вижу достаточно, но Пушкина и Державина — не замечаю… Конечно, и у Заболоцкого есть удачные кусочки, но, на мой взгляд, они тонут в море пошлости и безвкусицы. Я испытываю к нему какое-то почти физическое отвращение…
12
Кленовский Д. Навстречу небу. Франкфурт-на-Майне: Иверни, 1952.
13
Речь идет о строке из стихотворения О.Э. Мандельштама «Tristia» (1918). Кленовский приводит правильный вариант строки — «Последний час вигилий городских», — помня первые публикации стихотворения (Пути творчества (Харьков). 1919. № 4. С. 11; Дракон. Пг., 1921. С. 16–17). В избранном Мандельштама в результате корректорской ошибки было напечатано «Последний час веселий городских» (Мандельштам О. Стихотворения. А.; М.: ГИЗ, 1928. С. 123) и в таком виде неоднократно переиздавалось, в том числе и Марковым в антологии. Подробнее об этом см.: Мандельштам О. Соч.: В 2 т. / Сост., подгот. текста и коммент. П. Нерлера. М.: Худож. лит., 1990. Т. 1. С. 484; Он же. Поли. собр. стихотворений / Сост., подгот. текста и примеч. А.Г. Меца. СПб.: Гуманитар, агентство «Акад. проект», 1995. С. 552–553.
Искренне преданный Вам
Д. Кленовский
2
дек<абрь 19>53
Глубокоуважаемый Владимир Федорович!
Сердечно поздравляю Вас с праздником Рождества Христова и шлю наилучшие пожелания на 1954 г.! Как живете? Как работаете? Надеюсь, не забросили поэзию? Что-то нигде не видать Ваших стихов… Антологию Вашу, признаюсь, постепенно ценю все больше. Вы были правы, широко показав лучших поэтов. Вы ошибаетесь, предполагая, что я Вас «запрезираю» за то, что Вы не любите, а только цените Гумилева. Мне лично он дорог только раной своей «стороной», теми темами и стихами, какие прозвучали в последние годы его жизни и были оборваны его гибелью [14] . Я как-то давно писал об этом в «Посеве» («Подлинный Гумилев»). Д. Карелин, — может, читали [15] .
14
Гумилева Кленовский считал мастером и одним из учителей в поэзии. О своем раннем знакомстве с его стихами Кленовский написал в статье «Поэты царскосельской гимназии» (Новый журнал. 1952. № 29. С. 132–138). На протяжении жизни он постоянно возвращался к Гумилеву и посвятил ему несколько стихотворений: «Предгорье» (1921), «Как валежник, сухие годы…» (1945), «Не забытое, не прощенное» (1955), «Царскосельская гимназия» (1957) и др.
15
Карелин Д. Подлинный Гумилев // Посев. 1947. № 33 (82).
Буду рад весточке от Вас!
Д. Кленовский
3
14 января <19>54
Глубокоуважаемый Владимир Федорович!
Спасибо за Ваше интересное, а главное, искреннее письмо. На многое хочется ответить. Я очень рад, что мы сошлись в оценке Гумилева, — тут я редко встречаю единомышленников! Вы правильно сказали о «прорезывавшемся» в нем «шестом чувстве». Вот проблески этого самого «шестого чувства» нашел я и в некоторых стихах Вашей книжки [16] , а потому, несмотря на отдельные ее, на мой взгляд и вкус, конечно, провалы (стр. 36–40, например), она произвела на меня впечатление многообещающего, не только литературно, но и духовно (назовем это так) начала, а никак не fiasco.
16
Марков В. Стихи. Регенсбург, 1947. Свою первую книгу стихов Марков послал к новому 1954 году нескольким эмигрантским поэтам с просьбой высказаться. См., напр., подробный отзыв Ю.К. Терапиано в письме от 15 января 1954 г.
Вот хотя бы (из области духовных обещаний):
Жизнь подойдет к концу, придет вторая, И та же, в образе другом, любовь, И будем мы с тобой, не умирая, А только в прятки с вечностью играя, В столетиях встречаться вновь и вновь.Или:
Мы ведь знакомы тысячу лет. Под этой липой я с нею встречался, В этой вот кирхе с нею венчался, Может быть, даже ее любил, Может быть, даже счастлив был, Только не помню — я все забыл.Разве все это не проблески «шестого чувства», пусть даже, м. б., самим собой не вполне угадываемого?
Из В<ашего> письма я вижу, что, несмотря на Ваше сегодняшнее творческое молчание, Ваш «зуб мудрости» продолжает прорезываться. И тут мы подходим к вопросу о внутреннем прикосновении к Богу (слова из Вашего письма). Я не совсем согласен с Вами, что общение Гумилева с Богом, его прикосновение к нему было скорее внешним, чем внутренним. Мне кажется наоборот (но это, конечно, недоказуемо), что Гумилев в церковь не ходил, а внутренне Бога ощущал и к нему прикасался (слово «Бог» надо тут понимать, конечно, в самом широком смысле). Ведь «шестое чувство» и есть некое внутреннее прикосновение к Богу. Вот почему Ваши поиски этого прикосновения и Ваши же проблески «шестого чувства» — неразлучны. То, что Вы слишком щедро назвали «чистой поэтической мудростью» моих стихов — есть те же самые поиски шестого чувства, м. б., только без Ваших болей, а без болей потому, что этот процесс проходит у меня по другой, облегченной, линии. Облегчение же это — результат контакта с одним миросозерцанием, о котором и сейчас еще не знаю, следует или не следует Вам говорить. Я имею в виду антропософию, а антропософы никому никогда не навязывают своего миросозерцания, не «подталкивают» к нему. Все же, прочтя Ваше письмо и вспомнив некоторые стихи из В<ашей> книги, мне захотелось дать Вам, как говорят немцы, einen kleinen Wink [17] : попробуйте познакомиться с антропософией, с книгами ее основателя Рудольфа Штейнера [18] , мне кажется, что Вы найдете в ней многое для себя нужное и отвечающее В<ашему> душевному складу. Содержание моим стихам, хотя я не все в антропософии безоговорочно принимаю, дала именно антропософия, она же дала его и внутренне близким нам обоим предсмертным стихам Гумилева [19] . Кроме того, именно антропософия не только сохранила меня для христианства, но и впервые объяснила мне его. Не спутайте только антропософию с теософией, которая христианству чужда, а потому и для меня неприемлема. Учтите также, что антропософия — это миросозерцание, а не вера и тем более не «секта» со всеми неприятными сектантскими свойствами и, как миросозерцание, охватывает решительно всю многогранность человеческих запросов и интересов: социологические, научные, исторические и др. проблемы, медицину, искусство, воспитание ребенка и проч., и проч., и проч. Все это, осмысленное поантропософски, предстает совсем в другом аспекте.
17
Маленький совет (нем.).
18
Штейнер (Steiner) Рудольф (1861–1925) — мыслитель, писатель, генеральный секретарь немецкой секции Теософского общества (в 1902–1913), основоположник антропософии, основатель Свободной высшей школы науки о духе в Дорнахе (Гётеанум), председатель Всеобщего антропософского общества (с 1923).
19
По этому вопросу написано немало и высказаны самые разные точки зрения: Голенищев-Кутузов И.Н. Мистическое начало в поэзии Гумилева // Россия и славянство. 1931. 29 августа; Эшельман Р. Гумилевское «Слово» и мистицизм // Русская мысль. 1986. 29 августа; статьи Р. Эшельмана, М. Баскера и др. в кн.: Nikolay Gumilev (1886–1986) / Ed. by S. Graham. Berkeley, 1987; Йованович М. Николай Гумилев и масонское учение // Н. Гумилев и русский Парнас: Материалы научной конференции 17–19 сентября 1991 г. СПб., 1992. С. 32–46; а также целый ряд работ Н.А. Богомолова, из которых наиболее обстоятельна «Гумилев и оккультизм» в кн.: Богомолов Н.А. Русская литература начала XX века и оккультизм: Исследования и материалы. М.: Новое литературное обозрение, 1999. С. 113–144.
Самое сложное заключается в том, что с антропософией во всей ее многогранности весьма затруднительно как следует познакомиться. Для этого нужны возможности, терпение и время. Для начала нужно почувствовать к ней какое-то расположение, внутренне ее принять, в крайнем случае — не оттолкнуть, тогда дело пойдет легче. Рудольф Штейнер написал множество книг и прочел огромное количество докладов, которые были тоже постепенно все изданы. Есть и другие авторы-антропософы, напр<имер> Emil Bock [20] . Но очень трудно посоветовать, как хоть частично со всем этим познакомиться. Дело в том, что от написания популярного «введения в антропософию» Р. Штейнер всегда, по причинам, о которых говорить здесь было бы слишком долго, уклонялся и такового не существует. Нужно вроде того, что прямо кинуться в море, не умея плавать, не зная, выплывешь ли… Я затрудняюсь назвать Вам книги, с которых можно было бы начать ознакомление с антропософией. Наиболее популярной, но скорее теософской, книгой являются «Les grands inities» Ed<ouard> Schure [21] (они имелись в свое время и по-русски [22] , равно как и некоторые книги Штейнера [23] ). В мировом центре антропософского движения — Дорнахе (Швейцария), а также в некоторых немецких издательствах вышли многие сотни антропософских книг, но, чтобы приобрести их, надо затратить значительные деньги. Антропософские общества существуют во всех странах мира, самое лучшее для начинающего — как-то связаться с ними, слушать там лекции (никаких богослужений там нет). Если мое предложение Вас заинтересует, я могу узнать, где в США есть такие общества. Контакт с ними Вас решительно ни к чему не обязывает. Кстати, учтите, что убежденными антропософами среди поэтов были Максимилиан Волошин и Андрей Белый, в последние годы своей жизни вплотную подошел к ней Гумилев, был одно время близок к ней Ходасевич и т. д., и т. д. [24] Некоторые стихотворения этих поэтов становятся понятными, только если читатель подходит к ним с позиций антропософии — уж ради этого одного стоит с нею познакомиться!
20
Бок (Bock) Эмиль (1895–1959) — французский религиозный мыслитель, автор книг на темы антропософии.
21
Шюре (Shure) Эдуард (1841–1929) — французский писатель, теософ, позже антропософ, один из ранних учеников Штейнера.
22
Книга Э. Шюре «Lts grand inities» (Paris, 1889) впервые вышла в русском переводе под названием «Великие посвященные: Очерк эзотеризма» в Санкт-Петербурге в 1910 г. и неоднократно переиздавалась.
23
К тому времени на русском языке вышли книги Р. Штейнера: «Теософия: Введение в сверхчувственное познание мира и назначение человека» (пер. А.Р. Минцловой. СПб., 1910); «Путь к посвящению и как достигнуть познания высших миров» (Калуга, 1911); «Акаша-хроника: История происхождения мира и человека» (М., 1912); «Мистерии древности и христианство» (М., 1913); «Истина и наука» (М., 1913); «Очерки тайноведения» (М., 1916); «Мистика на заре духовной жизни нового времени и ее отношения к современным мировоззрениям» (М., 1917); «Порог духовного мира». (М., 1917).
24
В последнее время волна литературы на эту тему росла лавинообразно. См. наиболее обстоятельную работу с подробной библиографией: Богомолов Н.А. Русская литература начала XX века и оккультизм: Исследования и материалы. М.: Новое литературное обозрение, 1999.
Я не написал бы Вам обо всем этом, если бы не прочел в Вашем сборнике стихов приведенных здесь мною строк, а в Вашем письме — слов о внутреннем касании Бога и шестом чувстве. Если я ошибся, Вы, надеюсь, не будете на меня в претензии, ибо действую я от чистого сердца.
Что Вы сейчас творчески (стихи) безмолвствуете [25] — меня не пугает. Помолчать бывает даже полезно… И никакое молчание не проходит бесследно, это всегда период накопления внутренних сил. Моя первая (детская еще) книга стихов вышла в 1917 [26] , вторая была принята (но не смогла быть издана) изд<ательст>вом «Петрополис» в 1923 [27] , а после этого я молчал 20 лет, но это отразилось на мне скорее благоприятно. Так, думается мне, и Ваше молчание Вас тревожить не должно, тем более что Вы молоды.
25
Раздосадованный недостаточным, по его мнению, вниманием критики и особенно разразившимся вскоре скандалом вокруг «Заметок на полях», Марков с середины 1950-х гг. все реже выступал в эмигрантской печати, предпочитая печататься на иностранных языках. 8 июня 1956 г. он в сердцах написал Г.П. Струве: «Очевидно, придется наложить на себя какой-то “обет молчания”» (Hoover. Gleb Struve Papers. Box 105. Folder 9). Подробнее см. в переписке В.Ф. Маркова с М.В. Вишняком.
26
Крачковский Д. Палитра. СПб., 1917.
27
Вторая книга стихов Крачковского «Предгорье» так и осталась в рукописи и никогда не увидела свет (была подготовлена нами в составе Полного собрания стихотворения Д.И. Кленовского, вышедшего в издательстве «Водолей» в 2011 году в серии «Серебряный век. Паралипоменон».
Очень порадовало меня Ваше упоминание о Вашей счастливой семейной жизни. Порадовало потому, что я и моя жена — тоже исключительные друзья. В сочельник мы отпраздновали (вдвоем у елочки) нашу серебряную свадьбу, чего в дальнейшем от души желаем и Вам с супругой.
Читаете ли вы «Рус<скую> мысль»? Заметили ли Вы там высказывания об эмигрантской поэзии некоего К. Померанцева, который подвизается, кроме того, там же и в «Возрождении» как поэт, романист, философ, историк и т. д., и т. д. Нечто совершенно умопомрачительное по апломбу и безответственности! Меня от его писаний в дрожь бросает! И не находится никого, кто бы поставил его на место… Я, к сожалению, для сего недостаточно зубаст. Жму Вашу руку.