Зазвенело бьющееся стекло, в окнах домов показались ружейные стволы. Не сговариваясь, стрелки дали дружный залп. Грянуло разноголосье охотничьих ружей, перебиваемое автоматной трескотней. Кинжальный огонь буквально срезал первые ряды нападающих, остальные, встретившие такое сопротивление, развернулись назад, вновь попав под огонь баллист. Обратно к подножию холма смогла добраться не более чем пятая часть грозного воинства. Люди подбегали к джипам и падали на колени перед какой-то невидимой чертой. В глаза им смотрели дула автоматов и пулеметов карательного отряда. Сами каратели находились в легком замешательстве. Такой реакции от беззащитной добычи они явно не ожидали.

Один из офицеров метнулся к неподалеку стоящей машине. Хан отчетливо разглядел в бинокль, как тот что-то нервно докладывал по рации. Наконец, закончив разговор, он повесил тангенту на место. В неожиданно наступившей после взрывов тишине явно послышался нарастающий шум двигателей тяжелых грузовиков. На вершину холма, чадя выхлопными трубами, выезжали тягачи, волоча за собой пушки вместе с артиллерийскими расчетами.

Хан улыбнулся и повернулся к Борису.

– Я выиграл спор. Не знаю, где ты будешь его искать, но теперь ты мне должен ящик французского коньяка.

– Несмотря на мое поражение, я безумно рад. – Борис буквально лучился от счастья. – Я тебе этот ящик из-под земли достану. Хотя спор был нечестный, если бы выиграл я, скорее всего выполнять условия было бы попросту некому.

– Ты излишне пессимистичен, мой друг. – Хан отвернулся к окну и вновь поднял к глазам бинокль.

На холме полным ходом шла подготовка к стрельбе. Расчеты уже развернули орудия и уже начали наводить стволы, прицеливаясь в направлении городка.

– По-моему, пора. – Голос Бориса немного дрожал от волнения. По-видимому, он не до конца был уверен в плане Хана.

– Да, – коротко ответил Валентин – у него самого нервы были уже на пределе. Взяв с пола небольшой радиопередатчик, Хан включил его. Рация затрещала помехами. Установив необходимую частоту, Хан медленно набрал четыре цифры. Немного помедлив, он нажал на кнопку вызова.

Вершина холма вместе с находившимися на ней орудийными расчетами, пушками и грузовиками взлетела вверх. Зазвенели выбитые в домах взрывной волной стекла. Большинство джипов, стоявших ниже по склону, были перевернуты. Кувыркаясь, тяжелые машины неслись вниз с холма, сметая на своем пути остатки пехотинцев. Победа была полной. Две конные сотни, объезжая городок по широкому кругу, уже неслись к месту взрыва. Торопились они напрасно, способных к сопротивлению на холме не осталось. Большинство карателей погибли при взрыве, так как находились ближе к вершине. Остальные же воины, высоко подняв руки, спешили сдаться на милость победителям.

Карина как всегда неслась в первых рядах. Пролетев мимо сдающихся пехотинцев, она выскочила на то место, где еще недавно была вершина холма. Земля под копытами коня дымилась, не успев остыть после взрыва. За холмом никого не было. Лишь только три темные точки стремительно уносились к горизонту в направлении севера. Карим бежал, поджав хвост.

Вечером того же дня в зал заседаний вломился Борис. Хан встал, чтобы поприветствовать гостя, и замер с удивленной улыбкой на лице. Борис в каждой руке держал по бутылки темно-зеленого стекла. На поцарапанных этикетках явно читалась заглавная буква «N» известной французской марки.

– Вот часть долга я и погасил, – широко ухмыляясь, сказал Борис. – Это последние из гипермаркета, для себя берег. Но спор дело святое. Ты мне лучше скажи, каким образом ты угадал, куда они пушки поставят.

– А я не гадал, я знал. – В голосе Хана звучала уверенность. – Ты когда еще первый раз мне про их артиллерию рассказывал, я задумался, откуда у них спецы появились. И как видишь, оказался прав. Они только и могли, что прямой наводкой лупить. Про баллистику они наверняка и слыхом не слыхивали. А тут у нас самое лучшее место для стрельбы только этот холм и есть. С него они могли весь городок простреливать. Я всю эту зиму порох и взрывчатку готовил для таких вот гостей. Оказалось, не зря.

Хан поднялся и направился к шкафчику, стоявшему в углу. Достав два широких бокала, он бережно поставил их на стол. И, подмигнув Борису, махнул рукой, приглашая его сесть в кресло, стоявшее напротив.

Прошла пара недель. Страсти после набега Карима улеглись, но в городке продолжало царить напряжение. Интервенция мертвецов в степь не прекращалась. Отряды каждый день уходили в степь на смену друг другу. Каждый день степь орошали моря черной мертвяцкой крови.

В самом поселке непрерывно кипела работа. Битва с Каримом и непрекращающиеся набеги мертвецов свели практически на нет боезапас огнестрельного оружия. Подобным образом дела обстояли и со стрелами. Кузня работала круглые сутки на изготовлении наконечников. Большинство фермеров забросило работу в полях, пытаясь восстановить запасы вооружений. Воины, пришедшие с Борисом, спешно учились верховой езде и навыкам обращения с холодным оружием.

Наконец наступило долгожданное затишье. Разъезды перестали замечать в степи новые стада тварей. Сотни начали медленно покидать северные рубежи и стягиваться к поселку.