Я еще не успел толком осознать произошедшие со мной перемены, когда громко хлопнула дверь и в коридор с криком влетел еще один член нашего маленького отряда:

— Факелы! Много факелов. Там толпа народу, и все идут прямиком сюда и очень быстро! Скоро будут у ворот.

— А трактирщик умен, — прохрипел я, отлепляясь от стены и ощериваясь в злобном оскале. — И золотишко наше к рукам прибрал и перед Церковью не провинился… Рикар, еще один выход есть? На задний двор.

— Есть. В главный зал, а оттуда через кухню. Идти сможете, господин?

— Смогу, — кивнул я, и даже не соврал: с каждым мгновением ко мне стремительно возвращались силы. — Веди. Алларисса, держись в середине. Пошли. Ходу!

От мощного пинка Рикара дверь, ведущая из жилой части трактира в главный зал, затрещала, но устояла.

— Подперто с той стороны! — выкрикнул Мукри, приникнув к полу и заглянув в щель под дверью.

— А ну отойди! — рявкнул здоровяк, выхватывая топор.

Несколько сильных ударов — и дверь превратилась в груду щепок, а мы ввалились в пустой зал, перешагивая через наваленные у двери столы и лавки. Не теряя ни мгновения, здоровяк повел нас к неприметной двери в тыльной стене зала. Единственное, что я успел заметить, так это грубо оштукатуренные стены, широкий камин, наполненный еще тлеющими углями, и единственную на весь трактир старую картину, висящую над каминной полкой. Мой взгляд выхватил изображенных на потускневшем от времени полотне тощего паренька с немного дурацкой улыбкой и сидящую у него на нравом плече вихрастую куклу.

Донесшиеся до наших ушей крики и пробившийся сквозь окна тусклый свет возвестили, что пришедшие по наши души горожане уже совсем рядом.

— Ходу! Ходу! — рявкнул я, хватая споткнувшегося гнома за шкирку и толкая вперед. — Живо!

Оказавшись на заставленной разделочными столами, кувшинами и бочонками кухне, я чуть замедлил шаг и, быстро оглядевшись по сторонам, крикнул:

— Здесь! Стой! Что в этих кувшинах у стены? И в бочонках?

Не задавая лишних вопросов, здоровяк шагнул к выстроившимся на широких полках сосудам и, заглянув внутрь, коротко доложил:

— Вино. Пиво. Масло.

Уцепившись за последнее слово, я приказал:

— Масло на пол! Мукри, сбегай в зал и зачерпни полный совок углей, что еще не потухли, и разбросай по залу. Прихвати кувшин с маслом и разлей повсюду. Остальные на задний двор и ждать!

Рикар с ходу уловил мою мысль и, коротко кивнув, принялся скидывать наполненные маслом кувшины на пол. Кухня наполнилась звоном бьющейся посуды, по полу разлилась блестящая лужа масла, увеличивающаяся с каждой секундой.

— Достаточно! Поджигай, — приказал я, стоя у распахнутой двери. — Мукри, сюда!

Рикар дотащил последний кувшин до кухонной печи, оставляя за собой длинный маслянистый след, распахнул заслонку, щедро ливанул содержимое внутрь и тут же отпрянул в сторону. Ярко полыхнувшее пламя с ревом вырвалось из заслонки и взвилось к бревенчатому потолку. Языки огня побежали по полу, разбегаясь в разные стороны. Дальше я смотреть не стал — упругая волна горячего воздуха ударила в меня, и я с воплем вылетел на холодный двор:

— Выбирайтесь!

Надсадно кашляющие здоровяк и пират выскочили следом и кинулись за мной, к уже широко распахнутой калитке, где нас дожидались остальные.

— Ходу! Ходу!

Спотыкаясь и падая, мы бежали по ночной улочке, а за нашими спинами разгоралось бушующее пламя. Коротко оглянувшись, я сквозь прорези шлема увидел языки огня, вырвавшиеся из двери кухни и взметнувшие к небу чадные струи дыма. Приютивший нас на одну-единственную ночь трактир «У Жирного Пита» горел, а в воздухе уже раздавались первые крики горожан:

— Пожар! Пожар!

— Правильная мысль, господин! — пропыхтел держащийся рядом Рикар. — Это их надолго задержит! И трактирщику поделом! Сейчас к лесу?

— Нет, — выдохнул я. — Веди нас к порту! Проклятье… что же я творю… что же я творю… Какого черта мы вообще сунулись в этот городишко?

— Это уж вам решать, господин. Я сейчас только одно знаю — теперича нам всем головы не сносить. Поджог — самое страшное, что сотворить можно, заживо камнями забьют, — бесстрастно ответил здоровяк, подхватив начавшую отставать Алю за локоть и таща за собой. — Быстрее, быстрее, Темный вас побери! Мукри, заворачивай к порту!

— Твою мать, — обреченно буркнул я, по примеру Рикара хватая за шиворот коротконогого Тиксу и увлекая за собой. — А ведь я так хотел уйти из этого городишки по-тихому…

Как ни удивительно, но первым не выдержавшим изнурительный бег по кривым улочкам оказался Мукри. Пират с каждым мгновением все больше спотыкался и замедлял шаг, пока наконец не рухнул на колени, хрипя словно загнанная лошадь. Вслед за ним остановились и остальные.

— Все… больше не могу, клянусь… клянусь грот-мачтой… не сделаю ни шага… — сквозь кашель прохрипел Мукри.

— Сделаешь! — прошипел я, отпуская шиворот гнома и грубо вздергивая пирата на ноги. — Еще как сделаешь! Тем более что бегать больше не будем. Рикар, где мы сейчас?