— Ты всерьез думаешь, что мне это нужно?

Я отворачиваюсь от дороги и пришпиливаю Фрэнни взглядом.

— Нам нужна любая помощь, которую мы можем получить.

Ее глаза распахиваются. Она вешает цепочку на шею и берет в руку крест.

— Почему все это происходит? — говорит она обманчиво спокойным голосом.

Мои руки стискивают руль.

— Не знаю.

Она смотрит на меня круглыми, полными страдания глазами.

— Что бы Гейб ни думал о моем даре… я не хочу этого.

— Вряд ли здесь приходится выбирать. Ты рождена с даром подчинения, так же как с голубыми глазами и светлыми волосами.

— Но это я могу изменить — носить контактные линзы или покрасить волосы.

— Ты на самом деле не меняешь, а прикрываешь истину. Такой дар будет трудно спрятать.

Она удрученно откидывается на сиденье.

— Как мне сделать так, чтобы они оставили меня в покое?

— Не думаю, что ты можешь это. Ад не перестанет посылать за тобой, пока ты не отмечена, нами или ими.

Застонав, она закрывает лицо руками.

— Я всего лишь хочу оставаться собой. Жить своей жизнью.

Я тянусь к ней, и она кладет руку на мою. Я пожимаю ее.

— Фрэнни, вдвоем мы найдем выход, обещаю.

Но пока что я понятия не имею, где он. Я смотрю в окно. Единственный выход для нее — это позволить Габриэлю отметить ее.

— Фрэнни?

— Что?

Я медлю.

— Расскажешь о своем брате?

Она поднимает голову и настороженно смотрит на меня.

— Зачем?

— Я же вижу, как ты мучаешь себя.

Она мрачнеет, а в глазах появляется страх.

— Что ты хочешь услышать? Я убила его. Конец истории.

— Я знаю, что это не так.

Фрэнни отдергивает ладонь и скрещивает руки на груди.

— Именно так.

— Расскажи, что произошло.

Она отворачивается к окну.

— Нет.

— Фрэнни, пожалуйста.

Я тянусь к руке Фрэнни, но она убирает ее. Снова поворачивается ко мне со звериной озлобленностью на лице. Острый запах чеснока наполняет салон.

— Убирайся с глаз моих долой, Люк!

Я делаю глубокий вдох.

— Если мы поговорим, это может помочь.

Мой сочувствующий голос, кажется, еще больше злит ее.

— Ничто не поможет. Он мертв! — бросает она.

Я хочу положить ладонь ей на плечо, но она тянется к дверце. Перехватываю ее руку до того, как она открывает дверь.

Фрэнни вырывается из моей хватки. Чеснок и черный перец щекочут мне нос.

— Оставь меня в покое, скотина! — С ее ресниц падают горькие слезы, глаза свирепо смотрят на меня.

— Позволь помочь. Фрэнни, пожалуйста…

С поразительной силой она отталкивает меня к двери.

— Я… ненавижу тебя, — говорит она.

Но в ее голосе нет убежденности. Она снова роняет голову на руки, и вся злость утекает вместе со слезами. Фрэнни перестает всхлипывать, и я убираю локоны с ее мокрого лица. Она молча смотрит на меня, когда последние слезы скатываются по щекам.

— Мы были на дереве. — Ее голос прерывается с каждым словом. — Он любил лазать по деревьям… и… — Тело Фрэнни дергается, когда она пытается подавить слезы. — Он так быстро взбирался. Я не могла поспеть за ним.

Она отворачивается и прислоняется к двери. Затем издает звук, словно раненое животное, нечто среднее между стоном и хныканьем. А затем надолго замолкает.

— Он упал? — наконец говорю я.

Фрэнни тяжело вздыхает.

— Я была так зла… — До того как она заканчивает мысль, ее голос снова прерывается, а по щекам опять текут слезы.

Я осторожно обнимаю Фрэнни и притягиваю к себе. Она прижимается ко мне, а я так и держу ее и выжидаю, пока она сама не заговорит. Когда это происходит, слова еле слышны.

— Мне не нравилось, что он может взбираться быстрее, поэтому я… схватила его за ногу… — Она замолкает, и я сильнее прижимаю ее к себе. — Я побежала за мамой, но… — Слова хрипом вырываются из ее рта, будто из раны. — Он был моим… близнецом… второй половинкой меня. А я убила его.

Мое серное сердце взрывается, рассыпаясь на миллионы кусочков.

— Мне так жаль, — шепчу я в ее волосы. — Фрэнни, но тебе было всего семь. Это не твоя вина.

Я притягиваю девушку ближе и сожалею, что никак не могу исправить этого. Даже моя магия не способна изгнать ее личных демонов. Ей придется сражаться с ними самостоятельно. Все, что я могу, так это крепче обнимать ее, пока она плачет.