Я поставил первый слайд и попытался сосредоточиться на изображении. Ничего не получалось. Мысли были заняты иным. Некоторое время я сопротивлялся, затем вернулся в кабинет и открыл новостной сайт. Как и ожидалось, главным событием стал побег Монка. Но я и не предполагал, что так тяжело окажется снова увидеть его лицо.

На меня с экрана смотрел Джером Монк, похожий на персонаж фильма ужасов. Жуткая вмятина на лбу, неподвижные, мёртвые глаза.

Я просмотрел по очереди фотографии четырёх его жертв. Жизнь несчастных девушек оборвалась рано. Сёстры Беннетт… Сколько бы им сейчас было? Двадцать шесть или двадцать семь лет, а Тине Уильямс — двадцать восемь или двадцать девять. Анджеле Карсон, самой старшей, около тридцати пяти. Оставшись жить, они вышли бы замуж, нарожали детей.

И вот теперь их убийца вырвался на свободу.

На столе зазвонил телефон. Я вздрогнул, оторвавшись от размышлений, и снял трубку.

— Алло!

— Это Софи Келлер, — произнёс знакомый женский голос, выплывая из прошлого. — Мы работали вместе несколько лет назад. По делу Джерома Монка. Помните?

Она сомневалась, помню ли я её. Совершенно напрасно. Всего лишь несколько часов назад Терри Коннорс спрашивал меня о ней.

— Конечно, помню. — Я сделал усилие, чтобы сосредоточиться. — Надо же, какое мистическое совпадение. Я только что читал о Монке.

— О его побеге?

— Да.

Я хотел сказать о визите Терри, но передумал. Какое ей до этого дело?

— Я нашла номер вашего телефона на сайте университета. Хотела оставить сообщение. Не думала, что вы окажетесь на работе в воскресенье. — Софи вздохнула. — Понимаю, мой звонок для вас неожиданный, но… у меня к вам просьба. Не могли бы мы встретиться в ближайшие дни?

Сегодня у меня определённо день сюрпризов.

— По поводу Монка?

— Я всё расскажу при встрече. Обещаю, много времени не отниму.

Она нервничала. Пыталась это скрыть, но выдавал голос. Он подрагивал от напряжения.

— Хорошо. Вы по-прежнему в Лондоне?

— Нет. Теперь я живу в Дартмуре. В небольшой деревне, называется Падбери.

Странно было представить Софи живущей в деревне, хотя я вспомнил, что ей нравился Дартмур.

— И вы звоните оттуда?

— Что? Да, конечно. — Она помолчала. — Послушайте, я знаю, что прошу слишком много, но уделите мне всего пару часов. Пожалуйста.

Я запомнил Софи Келлер как уверенную в себе женщину, с большими амбициями. А тут звучала растерянность и нескрываемая тревога.

— У вас неприятности?

— Нет, просто… я расскажу вам обо всем, когда увидимся.

Ну и что мне делать? Сказать, что у меня нет времени и я вообще не желаю вспоминать о прошлом? Но ведь Монк на свободе. А я не сомневался, что её звонок как-то с этим связан.

— Давайте завтра, — произнёс я. — Сегодня уже поздно, я приеду туда только к вечеру.

— Замечательно, — проговорила она с облегчением. — Вы помните мотель, где мы жили тогда в Олдвиче?

— Да. Особенно местную еду.

Она рассмеялась.

Я забыл, какой у неё приятный смех. Простой и естественный.

— Она стала получше. Приезжайте к ленчу, хорошо?

Мы договорились встретиться в час дня и обменялись номерами мобильных телефонов.

— Спасибо, Дэвид, я вам очень благодарна! — воскликнула Софи и нажала кнопку разъединения связи.

Я задумчиво сидел перед телефоном. Что же у неё случилось? И вообще, что происходит? Утром ко мне явился Терри Коннорс, а теперь позвонила Софи Келлер. Причём в день, когда из тюрьмы сбежал Джером Монк. Вряд ли это случайное совпадение. Нужны серьёзные основания, чтобы позвонить мне спустя столько лет. И это при том, что тогда она уехала, даже не попрощавшись. Я ведь о ней практически ничего не знал и не знаю. Есть ли у неё семья, дети. Ничего.

Я повернулся к монитору и вздрогнул. Экран заполняло зловещее лицо Монка. Видимо, перед тем, как взять трубку, я опять вернул его фотографию. На губах убийцы играла насмешливая улыбка. Чёрные глаза-пуговицы внимательно рассматривали меня.

Я закрыл сайт, но всё равно ощущал на себе его тяжёлый взгляд после того, как фотография исчезла.

Болотистая вересковая пустошь ещё кое-где была расцвечена пурпурными пятнами, но осень уже славно поработала, сделав почти всё вокруг темно-зелёным и коричневым. Передо мной снова простирался унылый, продуваемый ветрами торфяник. Прячущиеся в его глубине островки папоротника орляка тоже начали увядать, и монотонность ландшафта нарушали лишь заросли непроходимого утёсника и огромные камни размером с дом.