Словом, пошумела либеральная общественность, повозмущалась. Правозащитники, до кучи. На Пушке не дрались. Думал, так и обойдётся. Ан нет. Шум послышался, стрельба. Хлёстко – на улице. Почти неслышно – из домов. Сверху. У меня к тому времени слух уже намётанный был. На такие дела. Тихо пришли, отстреляли, видно, кого нужно, тихо ушли. А так беспорядков особых не было. Несколько драк, небольшая стрельба, убитых… несколько десятков признали. Почти половина иностранцы. Как изначальные, так и обиностранившиеся бывшие наши. Но, читал, в 93-м, когда Боря парламент равнял, не в пример больше было… И шума, и трупов.

Наши садятся. Все. Одна "чаечка", впрочем, побита слегка. Крылышко девочке покалечили злые дядьки. Ничего, починят тебе крылышко – будешь снова лётать по небу синему, аки новенькая.

Вовочка тогда, что интересно, на посту остался. Презиком, то есть. Назло Штатам, что ли. Многие министры тоже потом вернулись, и думские. Не все, впрочем. Особенно не высший, но высокий уровень прошерстили. Серых кардиналов, так понимаю. Замов, референтов, помощников всяких… Потом упорные слухи ходили, будто бы сам Вовочка всё это и устроил. Кто знает. Дедуля только обмолвился как-то – помогли, мол, товарищу. Понять и разобраться. Прежде всего в себе. Нас потом на две недели в Иваново. По общагам. Женским. Там много, девчонки ла-а-асковые. Затем немного боевой подготовки – чтоб в себя пришли – и в Приднестровье. Типа, снова отдыхать. Тёплый сентябрь, овощи, фрукты, вино прошлогоднего… очень удачного, кстати, урожая. Поспело. Отдохнули…

По времени, смотрю, пора сменяться. Вон, и немец уже возвращается. Высотник который. Топаем в столовку. Всей четвёркой. Я, Жидов, вернувшийся уже Харитонов, ну, и Толик. Который Борисовым оказался. Заматерел Толик, взгляд стал уверенным и отчаянным одновременно. Такое вот сочетание, не редкое, похоже, в те дни… у сталинских соколов. Пытался было что-то насчёт тех сбитых оправдываться, ну, когда Гейдриха – успокоил. Надо так надо – я не в обиде.

Кормят, как всегда, на убой. Запасы – надо осваивать. Все понимают уже, что уходить придётся, и вывезти не получится. С правой стороны зала лётный состав, с левой – технари, зенитчики, пехота и прочее. Лётная норма другая чуток. Главное не то, что обильная – хотя и это есть – а что многих продуктов летуну нельзя. Метеоризм и прочие фокусы. Нашему брату, лётсоставу, и в мирное время дома можно было только ужинать. В дни полётов, в смысле.

На выходе подходит ко мне саджент. Чуть постарше обычного, в очках, но не сверчок.

— Разрешите, — говорит, — представиться. Сержант Вишневецкий. Антон. Вы – спрашивает – младший лейтенант Малышев будете?

— Ну я, — отвечаю. Был, есть и буду. Надеюсь. Какие дела?

Оказалось, парнишка из студентов. Как раз в 39-м им отсрочку отменили, вот и пришлось. С третьего курса. Журфака. И хобби – кинодокументалист. Оператор, то бишь. Здесь же он по поводу приличного знания немецкого языка. Типа, переводчиком. Но хочет и профессионально расти. По основному призванию. Мечтает статью написать. Об еройском подвиге младшего лейтенанта Саши. Журавлёва. Если б снять, так и вовсе цимес, но камеры, увы… Однако сомнения у него имеются. Некоторые. Потому как мамлей Толик, который Борисов, будучи перехваченным акулом пера вчерашним вечером, сообщил ему, будто немца того мамлей Костик сбил, как и вообще всех немцев – ну, почти, и Костик тот самый, по его словам, чуть ли не супер-пупер-ас ВВС РККА и самый что ни на есть сталинский не сокол даже. Орёл. А вот вечером того же дня специально нашёл и сообщил, что напутал.

Ну, я ему, естественно, и выдал. Согласованную версию. Правда – это, конечно, хорошо. Но бывают вещи правильнее правды. Мне же было интересно насчёт десанта. Узнать. Немецкого, то есть. Наших, оказывается, только и спасло, что немцы тоже далеко не корифеи всех наук и вовсе не безупречные гении тактики со стратегией. И даже мало того. Кретином надо быть последним, чтоб десантную сбрую придумать без возможности крепления оружия.

То есть, немецкая десантура сыпалась, с совсем малых, кстати, высот, имея при себе только пистолет и нож. Прочее же оружие с боеприпасами сбрасывалось грузовыми парашютами отдельно.[208] Вот, пока они до этого самого оружия добирались, наши и успели. Опомниться. И вжарили им – по самые что ни на есть не могу. Благо, народу на аэродроме немало собралось. Гейдриха искать. Даже кинологов откуда-то пригнали. Ох, как же потом собачки эти пригодились – выживших десантников по болотам гонять. Да… чего особо не люблю, так это собачек… Брехливые, сволочи. И слух, и нюх, и ночами не спят. Почти.

Нескольких в плен взяли. Антон и допрашивал. Оказывается, три батальона из состава первой десантной – для секретности её называли ещё 7-ой авиационной – дивизии срочно перебросили под Варшаву по личному приказу Гитлера. Едва переведя дух, экипировались и ночью, одним батальоном – сюда к нам. С задачей всех убить, одним остаться. И – найти Гейдриха. Получилось наоборот. Так часто бывает. У десанта со спецназом – особенно. Рисковое это дело. Второй батальон, выходит, мы в Барановичах обезглавили, а третий незнамо где. Пожелаем ему такой же удачи.

Кстати, о риске. Не обратил сразу внимания, что это за штуку военный интеллигент в шаловливых ручонках всё время вертит. И так, и эдак. А как присмотрелся – меня аж морозом всего пробрало. Спустя мгновение ЭТО было уже у меня. В руках. Граната. Ф-1. С ввинченным, что самое пикантное, взрывателем. Этот сначала не понял. Пришлось объяснить. Оказалось, он её давно так носит. Выпросил у армейской разведки. Их, оказалось, тоже сюда – до кучи. И рассудил-то ведь, в общем, правильно. Что плен ему категорически противопоказан, с его-то пятым пунктом на физиономии. И действительно. Сейчас только заметил. Мне-то всё это настолько по фене, что сразу и внимания не обратил.

Гранату реквизировал. Взрыватель отвинтил. И положил в разные карманы, как положено. Парень, кажется, обиделся. Ничего. Мне тоже в плен попадать нельзя. По несколько иным, правда, причинам.

А, кстати, не завернуть ли мне к Ицхаковичу. На мастерскую ПДИ. Узнаю, как дела, заодно и… есть ещё одна задумочка. Захватив в казарме запасной комбез, топаю туда. Благо, дорога недлинная. Заскочил по пути на медпункт. Пакет взял. Перевязочный. ППИ называется. Надо же, и йод имеется. Берёзки шелестят себе и птички неведомые поют-чирикают. Жить – хорошо!