Снежок брезгливо подергал ухом, фыркнул: как же, дождешься, когда тебя прибьют, но едва Добрыня соскочил, бодро отправился к кустам глодать молодые листья.

Добрыня обнажил меч, у самого входа прислушался. Человеческим теплом несет сильнее, но также и запахом стылой крови, внутренностей зверя, горелыми травами и кореньями.

— Эй, есть кто-нибудь?

Эхо вошло в пещеру, пометалось, стукаясь вслепую в стены, вернулось слабое и с отвисшими крыльями. Добрыня крикнул еще и, не дожидаясь отклика, шагнул в полутьму. Кончик меча блестел, как маленькое солнце, затем блеск перешел в лунный, а когда погас совсем, впереди забрезжил совсем другой свет.

Стены разошлись в стороны. Пещера оказалась просторная, стены почти ровные, со стесанными глыбами, пол тоже ровнехонек. На той стороне пещеры громоздятся глыбы, что явно служат колдуну и столом, и ложем.

Одна из глыб зашевелилась, медленно повернулась. На Добрыню взглянули темные как ночь глаза. Человек был неопрятен, длинные волосы падают на плечи и спину, борода до пояса, сам поперек себя шире, весь серый, а когда заговорил, голос прозвучал как будто припорошенный каменной пылью:

— Давно никто не тревожил моего уединения…

— Мир ширится, — ответил Добрыня. — Мир сему дому!.. Люди теснят тьму. А кто ты, живущий в такой глуши?

Человек ответил скрипуче:

— Я тот, кто здесь живет. А кто ты, смеющий входить без спроса и задавать вопросы хозяину?

— Я страж кордонов, — ответил Добрыня. Подумал запоздало, что сам далеко забрался от кордонов Руси, добавил: — Кордонов человеческих.

Колдун, как теперь рассмотрел Добрыня, сидит на глыбе камня, сам от нее почти неотличимый. Значит, если встанет, то вровень. К тому же намного шире, тяжелее…

— Ого, — сказал колдун. — А кто же тебя назначил?

— Он, — ответил Добрыня и подвигал мечом. Слабые блики спрыгнули с лезвия и пробежали по серому колдуну.

— Ого, — повторил колдун. — Ты берешься судить, кто прав, а кто виноват в этом мире… Почему? Когда другие молчат, сопят, не высовываются? А ведь не дурнее тебя!

— Потому что берусь, — ответил Добрыня.

Он шагнул вперед, меч начал подниматься. Колдун сказал удивленно:

— Ты что-то чересчур смел…

— Я никогда не был трусом.

— Но и на рожон не пер, — определил колдун. — Я людей знаю. А сейчас… Сказано же: не зная броду — не суйся в воду. Ты из тех, кто всегда ищет брод. А переправляется, не замочив ног. А сейчас — не глядя!.. А вдруг яма?

Добрыня неприятно усмехнулся:

— Вдруг я знаю то, чего не знаешь ты?

Колдун несколько мгновений изучал его красивое, надменное лицо. Глядя на такое, женщины начинают густо краснеть, а мужчины тихо зеленеют от ревности. А колдун даже в этом безлюдном месте, среди скал и пещер, все равно остается мужчиной.

— Похоже на то, — согласился он со зловещей неторопливостью. — Ты в самом деле знаешь что-то такое… мне неведомое, что придает тебе уверенности. Но только поможет ли?

Добрыня поиграл мечом:

— Он поможет. Умри, прячущийся от людей!

Колдун вскочил, избегая меча, поспешно отпрыгнул за глыбы:

— За что?

— За то, что колдун! — отрезал Добрыня.

Запоздало подумал, что лучше бы обвинить в чем-то другом, а то в Киеве иной зовет колдуном любого грамотного, но что сказано, то сказано, а колдун отодвинулся еще дальше, вскрикнул:

— Я узнаю все равно твои тайны раньше, чем замахнешься. Все, все твои тайны! Я тоже, в ожидании вот такого меднолобого, кое-что заготовил…

— Не хвались… — начал Добрыня, но колдун вскричал тонко и пронзительно, взмахнул руками. Из широких рукавов вылетели снопы радужного огня. Между ним и колдуном вспыхнуло бушующее пламя. А из огня на Добрыню взглянула сама Смерть.

Он успел увидеть страшный оскал на бледном лице, а Смерть со зловещей уверенностью шагнула к нему через огонь.

Костер догорал, Леся несколько раз нетерпеливо посматривала в сторону леса. Амира училась подкладывать щепочки в огонь, счастливо смеялась. Леся наконец взяла лук, перебросила колчан со стрелами за спину:

— Пойду-ка взгляну. Что-то мне не нравится это… Чую беду.

Амира вскинула голову. На милом детском личике отразилось безмерное удивление.

— Разве с нашим господином что-то может случиться? Он ведь так могуч и отважен!

— Такие гибнут чаще, — ответила Леся. — Посиди, я схожу по его следам.