Питер Лейден — лентяй каких свет не видывал. Все бы ему веселиться на вечеринках, соблазнять женщин да тратить отцовские деньги. Однако терпению даже самого любящего папочки может прийти конец. Что, собственно, однажды и случилось. В итоге Питер вынужден был устроиться на непрестижную должность простого клерка. Вчерашний ловелас оказался под пятой хорошенькой начальницы — Эммы Сент-Джон. А она — вы только представьте себе! — вознамерилась сделать из него человека. И хуже всего то, что у Эммы был иммунитет к обаянию Питера. Или так только казалось?
1
Питер Лейден, высокий статный брюнет, стоял на крыльце отчего дома и курил, выпуская клубы дыма вверх. Моросил мелкий, по-летнему теплый дождь, капли падали на сухую пыльную землю, которая принимала их с благодарностью.
Давненько не было дождя, отметил Питер, гася сигарету о гладкую поверхность перил и ничуть не заботясь о том, что на полированном пластике остался уродливый ожог. Окурок был выброшен в кусты.
Питер был расстроен и подавлен — а такое случалось крайне редко. Обычно настроение его было неизменно благодушным. Он любил жизнь, потому что она редко его огорчала. Любил людей, так как они почти всегда относились к нему с симпатией. Любил весь мир, потому что в свои тридцать шесть лет успел исколесить его вдоль и поперек и знал, как тот прекрасен.
Неприятности, как правило, обходили Питера стороной, и потому, когда они все же его настигали, он чувствовал себя настолько несчастным, что хоть плачь. Однако плакать, когда тебе почти под сорок, стыдно. Так что Питер по-мужски попытался избавиться от гнетущего чувства отчаяния: закурил.
А еще неплохо бы было напиться, подумал он. Утром я буду мучиться похмельем, и остальные проблемы отойдут на второй план.
У ворот остановился белый «лексус» и дважды посигналил. Питер удовлетворенно хмыкнул: его лучший друг Митчелл знает толк в хороших автомобилях. Приятно будет уезжать из этого дома на шикарной тачке, а не на обычном такси.
Питер сел в «лексус», захлопнул дверцу, облегченно вздохнул и решительно указал рукой на дорогу.
— Гони что есть мочи.
— Опять со стариком поцапался? — Митчелл, холеный красавец блондин с золотисто-коричневой загорелой кожей, смотрелся за рулем дорогой машины так, будто поставлялся с ней в комплекте.
— На этот раз все серьезно. — Питер подождал, пока автомобиль отъедет на приличное расстояние от дома, и продолжил: — Он при мне позвонил в банк и приказал заблокировать все мои счета.
— Даже те, о которых он не знал? — усмехнулся Митчелл.
— Как оказалось, он знал обо всех.
Митчелл присвистнул.
— Наличка-то хоть у тебя осталась?
— А как же. Буквально на днях — вот как чувствовал, ей-богу! — я снял несколько тысяч. Хорошо хоть не успел их потратить.
— А жить где будешь?
— Пока у себя. К счастью, квартиру он у меня отнять не может.
— Это ты так думаешь.
— Да уж, он на все способен, — нехотя признал Питер. — Но я надеюсь на лучшее.
— И что же ты натворил в этот раз?
— Кажется, просто попал под горячую руку.
Митчелл недоверчиво на него покосился.
— Не заливай.
— Нет, клянусь! — горячо произнес Питер. — Я понятия не имею, что на него нашло.
— И все же?
Питер немного поколебался и смущенно произнес:
— Ну, быть может, он разозлился из-за встречи с нашими деловыми партнерами, которую я пропустил.
Митчелл хохотнул и хлопнул ладонью по рулю.
— А я про что! Ты вечно откалываешь номера…
— Не слышу сочувствия в твоем голосе, — недовольно пробормотал Питер.
— Это потому, что я не сочувствую.
— А мог бы — хотя бы из вежливости. Ты же вроде всегда считался моим лучшим другом.
— Как твой лучший друг, я приехал за тобой, хотя мог бы сейчас кувыркаться в постели с симпатичной официанткой, с которой познакомился сегодня утром.
— Надо же, на какие жертвы ты пошел ради меня! — восхищенно произнес Питер.
— Вот именно. Так что за тобой должок.
— Как только мой старик сменит гнев на милость и разморозит мои счета, я сразу же куплю тебе путевку в твой любимый Таиланд на две недели.
— Таиланд мне уже прискучил. Сейчас в моде Гоа.
— Как скажешь. — Питер вдруг сник и нахмурился. — Вот только, боюсь, хорошие времена наступят ой как не скоро.
— Да ладно тебе, не хнычь! — беззаботно ответил Митчелл. — Твой отец никогда не злится на тебя дольше двух недель. Сиди, как мышь в норке, не высовывайся, не совершай неблаговидных поступков и скоро снова начнешь сорить деньгами. Придешь к папеньке, бухнешься к нему в ножки, и он просит тебя, как делал это всегда.
— Точно. — Питер повеселел. — Куда он денется? Я как-никак его единственный сын. А поверни-ка сейчас налево. Заскочим в бар, выпьем. Я намерен провести эти две недели без отцовского надзора с толком.
Деньги закончились как-то уж очень быстро. Гораздо раньше, чем позвонил отец Питера — Уильям Лейден. Часть утаенных финансов была спущена на сущую ерунду вроде еды и квартплаты, а часть пошла на такие важные дела, как походы по барам и клубам. Питер успел взять взаймы у Митчелла, обещая ему вернуть долг с процентами, как только вернется в отчий дом. Однако прошло две недели, заканчивалась третья, а Уильям Лейден не давал о себе знать.
Не звонит, не пишет, не передает мне через общих знакомых, как делал это раньше, что мне пора бы уже и вернуться, недоумевал Питер. Может, ждет, что я сам приеду и попрошу у него прощения? Я так и сделал бы, если бы был уверен, что он не выставит меня за порог. Как ни крути, а наша последняя ссора была самой горячей на моей памяти.