— Марсия, я вел себя как дурак.

— Просто замечательно. Никогда так вкусно не ела.

Она разговаривала с ним совершенно нормальным голосом. Словно между ними ничего не произошло.

— А после этого все тоже получилось великолепно.

Карр поморщился. Утренняя уверенность относительно Марсии улетучилась. Он отчаянно ее ревновал.

— Послушай, Марсия, повторяю, я вел себя глупо…

— Я звоню тебе для того, чтобы сказать: я рада, что ты передумал относительно Китона Фишера.

Карр понял намек. Марсия его простит, если он согласится на предложение Китона. Но ведь он и сам пришел к выводу, что следует его принять. Однако ему не хотелось, чтобы Марсия думала, будто она его вынудила. И все же…

— Марсия, я действительно изменил свою точку зрения.

— И я хочу, чтобы ты произвел хорошее впечатление на Китона в пятницу.

— Постараюсь.

— Я знаю. До свидания, дорогой.

Карр положил трубку. Что ж, он обещал. Возможно, так будет лучше. К тому же Марсия все равно добьется своего. Интересно, подумал он, с кем она провела вчерашний вечер…

— Так ты идешь?

Он поднял голову. Служащие отдела собирались на ленч. Рядом со столом Карра стоял Том Элвестед.

— Конечно-конечно, — торопливо ответил Карр. — Сейчас я тебя догоню.

По дороге к итальянскому ресторанчику настроение у него резко улучшилось. В конце концов, он помирился с Марсией. Карр уже собрался рассказать Тому о своем вчерашнем приключении, но что-то его удержало. Его преследовало ощущение, что Джейн знакома с Томом, каким-то образом с ним связана, а сейчас Карру не хотелось о ней говорить.

Когда они нашли свободный столик и сделали заказ, Том спросил:

— Как прошло твое свидание с Марсией?

Карр коротко ответил:

— Прекрасно. — И торопливо добавил: — А вы с Мидж и ее подругой хорошо повеселились?

— Подруга не пришла. Сначала Мидж хотела ее пригласить, но потом, наверное, решила не портить наш тет-а-тет.

— Мне очень жаль, — сказал Карр. — Если бы не свидание с Марсией… к тому же ты пригласил меня в последний момент.

— Конечно, — кивнул Том. — И все же я бы хотел, чтобы вы познакомились. Мне кажется, у вас много общего.

— В каком смысле?

— Я имею в виду твои скрытые качества.

Карр взглянул на него, но решил уточняющих вопросов не задавать.

— Знаешь, у Марсии появилось интересное предложение, — и он рассказал Тому о планах Китона Фишера.

Когда они заканчивали ленч, Карр спросил:

— Что ты думаешь по поводу подобной идеи?

— А ты уверен, что именно к этому стремишься? — с сомнением спросил Том.

— Черт возьми, — проворчал Карр, — ты же прекрасно знаешь: при нашей нынешней работе ни в чем нельзя быть уверенным.

— Тут ты прав, — усмехнулся Том. — Психиатр должен быть немного психом. Но у меня есть одно предположение. Мне кажется, ты не любишь людей.

— В самом деле?

— Да. Вот я, к примеру, не испытываю особого восторга от общения с клиентами, однако я их принимаю. Мне нравится о них размышлять. И мне не по себе, если я надолго остаюсь в одиночестве. А тебе они действуют на нервы. Ты это хорошо скрываешь, но я часто замечал: ты смотришь на своих клиентов так, словно тебе ужасно хочется от них избавиться. Создается впечатление, что ты воспринимаешь их как диковинные машины, которые тебя раздражают.

— Проклятие… — пробормотал Карр.

— Согласен. По-моему, тебя что-то гложет.

— Как и всех нас.

— В таком случае идея Китона выглядит весьма перспективно, — вынужден был признать Том.

Однако между друзьями возникла некоторая неловкость, не исчезнувшая даже после того, как они закончили ленч и направились в офис. На самом деле, подумал Карр, мне нравятся условия, в которых я работаю с людьми — краткое, поверхностное общение, банальность идей и примитивность чувств.

Ему хотелось поведать Тому о Джейн, чтобы доказать, что он способен общаться с другими людьми. Однако Карр опасался, что Том заговорит о двух одиноких людях, испытывающих недостаток человеческого тепла.

Нет, он ни с кем не станет говорить о Джейн. С ней покончено. Их встреча не будет иметь продолжения.

Карр зашел в туалет, а потом, вернувшись в приемную, сквозь стеклянную стенку заметил, что в его кресле сидит крупная блондинка, ударившая по щеке Джейн, и роется в ящиках его стола.