– Уходи! – крикнул я. – Их слишком много! Нам не справиться!

Она прокричала в ответ:

– Нет, я буду тебя лечить!

– Не смей…

Но могучий выброс энергии восстановил у меня два деления, которые орки тут же опустили за одну минуту, зато за Азалиндой бросилась целая толпа. Я ударил по ним скиллом Агрессион, все повернулись и бросились на меня, я рубился, рубился, крикнул снова:

– Уходи!

– Нет…

– Уходи и жди меня в деревне!

– Нет, я тебя не оставлю…

Она продолжала выбрасывать в мою сторону сноп исцеляющего огня, я в свою очередь агрил монстров на себя, полоска жизни подошла к краю, огров самом деле остается уже мало, я сделал попытку вырваться из кольца, ура, получилось… и тут два последних удара, полученные в спину и в затылок, бросили меня а землю.

Я слышал жалобный вскрик Азалинды, она подбежала ко мне и пыталась воскресить, но монстры успели убить ее в самом начале заклинания. Мы лежали рядом, я смотрел ошарашенно по сторонам, уж никак не ожидал, что забьют вот так, хотя, конечно, я мог бы воспользоваться скрулом и улететь в деревню, но тогда убили бы эту нежную эльфийку с кротким взглядом. Правда, ее все равно убили, как-то все глупо и нелепо…

Орки, потоптавшись по нашим трупам, победно вздымали дубины, ревели, один изобразил нечто вроде неуклюжего танца, потом дружно потопали в лес. Азалинда сказала печально:

– Прости, это я виновата… Ладно, я вернусь в деревню. А ты в свой человейник?

– Погоди, – сказал я. – Погоди…

Она помолчала, потом спросила тихо:

– А что будет? Ты же не сможешь нас реснуть? Ты не хилер. Даже я не могу вот так…

– Я связался с одним другом. Он уже бежит сюда.

Минут через пять томительного ожидания, за которые мимо нас прошли и бродячие гоблины, и шайка оборванных мародеров, на горизонте показалась сверкающая точка. Николай примчался на ездовом драконе, огромный в своих доспехах высшей защиты, сверкающий, грозный, как бог войны. Голова вся укрыта полным шлемом, только синие глаза грозно блеснули в прорези забрала.

Не слезая с дракона, он коротко взмахнул дланью в блистающем железе. Нет, в блистающем мифриле. Холодное пламя взметнулось вокруг нас из-под земли, ударило столбом в небо. Я увидел, что сила помощнее меня поднимает мое тело, а способность двигаться ощутил, когда пламя опало.

Всадник спросил гулким голосом:

– Чего-нить ишшо, босс?

– Спасибо, – поблагодарил я. – Дальше сами…

Он захохотал, дракон развернулся и, гулко топая динозаврьими лапами, понесся в обратную сторону. Азалинда смотрела на меня огромными глазами, в них испуг и восторг.

– Какие могучие у тебя друзья…. – прошептала она с благоговением. – Или это был бог?

– Почему бог?

– Ты, ты воззвал к нему, он явил милость…

– А-а-а…

– Я угадала?

Я сказал шутливо:

– Ну да. Потому что я ему постоянно приношу на жертвенник девственниц. Ты девственница?

Она испуганно кивнула:

– Да… Ты много убил девственниц?

Мне стало неловко, я пробормотал:

– Прости, я глупо пошутил. Конечно же, я не убиваю девственниц. А это не бог, а мой приятель. Просто он… в отличие от меня очень много времени проводит в байме… в смысле, в боях и сражениях, вот и накачал себе высокий лэвел, добыл доспехи, меч.

Она подумала, кивнула с важностью:

– Ну да, ты же маг. Тебе не нужно быть в битвах. Для тебя важны квесты, поиски нужных заклятий и редких ингредиентов.

– Спасибо, – сказал я. – Хорошая ты.

Она подняла голову, всматриваясь в мое лицо дивными эльфийскими глазищами.

– Правда?

– Правда, – ответил я.

Здоровье мое восстановилось полностью, как и мана, Эльфийка смотрит виновато, не смогла спасти меня, вылечить, а то, что я дурак и сам полез в гущу монстров, роли не играет, лекари дураков тоже должны спасать, клятва Гименея или Геродота, не помню, обязывает. Даже гомосексуалистов и кошатников надо спасать, ничего не поделаешь, издержки профессии.

– Пойдем, – предложил я, – отведу тебя в деревню. А то одной все-таки опасно.

Она покачала головой и сказала очень серьезно:

– Теперь уже нет. Всех орков между лесом и нашей деревней ты перебил.

– Ну, вдруг бродячие…

Мы медленно пошли шагом по высокой траве, я часто посматривал на ее одухотворенное лицо, бесконечно прекрасное и такое сейчас серьезное, в больших глазах с огромными ресницами таится печаль.

– Ничего, – сказал я утешающе, – вы отобьетесь от орков. И даже оттесните их в леса, где они и должны быть. И снова эльфы будут сильной и процветающей расой!

Она заговорила очень серьезно:

– Придет ли такое время? Но если и придет, то очень не скоро. Нам просто не дожить до того счастливого времени. Мы все погибнем.

– Почему? – удивился я.

– Орки слишком сильны, – вздохнула она. – Раньше ходили по одному, теперь стаями. А недавно у них объявился вождь, даже стаи объединил в один стальной кулак. Они разбили таранами и катапультами ворота нашего единственного города в Тавлее и обрушили часть стены. Все защитники погибли. Орки ворвались в город и перебили многих, очень многих… И разграбили и сожгли все дома с той стороны города. Теперь там руины…