— Например?

— Например, ему удалось установить, что в день Дерби около жокейской дежурила липовая машина «скорой помощи».

— Липовая машина «скорой помощи»… — Жильбер помолчал. — Любопытно.

Еще как любопытно. Эта машина опоздала, и именно поэтому Дюбуа успели погрузить в настоящую «скорую», ну а так бы — сам понимаешь. Липовая «скорая» повезла бы Дюбуа в больницу, где его ждал бы заранее подготовленный врач. Который уж точно поставил бы нужный диагноз. Вроде того же сердечного приступа. И все было бы шито-крыто.

— Засечь, откуда взялась эта «скорая помощь», не удалось?

— Удалось только выяснить, что номера, под которым эта «скорая» дежурила у ипподрома, в природе не существует. И все.

Они помолчали в тишине. Наконец Жильбер сказал:

— Ладно, Марс, иди. Представляю, как ты устал после дежурства.

— Что есть, то есть. Чао, Жиль, завтра у меня выходной, я зайду. Пока.

— Пока.

Марсель ушел, Жильбер же после его ухода еще долго лежал, вглядываясь в темноту.

Проснувшись, Анри сразу же вспомнил все. И прежде всего то, что отца уже нет. Полежав немного, понял: державшее его все эти дни за горло ощущение тяжести и пустоты не уходит. И не уйдет. И вряд ли он сможет когда-нибудь от него избавиться.

Все же, сделав над собой усилие, он заставил себя встать. Превозмогая себя, принял душ. Затем, достав из холодильника еду, позавтракал. Посмотрел в окно флигеля: на дорожке уже идет работа.

С трудом заставив себя выйти на дорожку, он проработал с лошадьми около часа. После этого, осознав, что толку от его работы все равно не будет, снова вернулся в свою комнату. И снова лежал, бессмысленно разглядывая стены и потолок. Он осознавал, что должен, обязан хоть чем-то заполнить вызванную смертью отца пустоту, но не понимал, каким образом сможет избавиться от нее… Не понимал, и все…

Из транса, в котором он пребывал, его вывел заглянувший в дверь Себастэн:

— Анри, прости, пожалуйста, но этот Ричардс подъехал прямо к депо.

— Ричардс? Какой еще Ричардс?

Удивленно уставившись на него, Себастэн выдавил:

— Как какой? Ричардс, представитель братьев Мухаммедов. Он же ходит к нам каждый день, как на работу. Хочет с гобой поговорить.

— Да? И… что, ты мне уже говорил о нем?

— Конечно. Я говорил тебе о нем каждый день. С самого дня Дерби. Но ты не обращал на мои слова никакого внимания. Вот и все.

Ричардс, подумал Анри. Представитель братьев Мухаммедов. Мультимиллиардеров братьев Мухаммедов, хозяев всего скакового спорта Великобритании. Наверняка в другое время, услышав, что им заинтересовались братья Мухаммеды, Анри решил бы, что все это ему мерещится. Каждый жокей, работающий на братьев Мухаммедов в Англии, мировая знаменитость. Но странно, сейчас, выслушав Себастэна, он вдруг понял: его сообщение не произвело на него никакого впечатления. Он знает точно: он ничего не хочет.Уж во всяком случае, не может и думать о каких-то переговорах, пусть даже с братьями Мухаммедами.

Уставившись на Себастэна, Анри спросил:

— И что хочет этот Ричардс?

— Он хочет поговорить с тобой. Насколько я понял, твое выступление в Дерби произвело на братьев Мухаммедов сильное впечатление.

— Себастэн, клянусь, сейчас я не могу говорить ни с кем. Я просто тряпка, понимаешь?

— Малыш, я бы на твоем месте все же с ним поговорил. Он от тебя не отстанет. Да и потом, неудобно, как-никак это братья Мухаммеды.

— Ладно. — Усевшись на кровати, Анри натянул кроссовки. — Скажи, я жду его внизу, в холле.

Джон Ричардс оказался высоким человеком лет тридцати пяти, с мягким приятным голосом и отличными манерами. Посидев несколько секунд молча, он сказал: — Месье Дюбуа, примите мои соболезнования, я знаю о вашем горе, но жизнь продолжается. Вы, конечно, знаете, кто такой мистер Саид Мухаммед?

— Конечно. Я жокей.

— Мистер Мухаммед видел ваше выступление в Дерби, и… — Ричардс не торопился, подбирая нужное выражение. И, насколько я понял, он оценил это выступление весьма высоко. В связи с этим мистер Мухаммед уполномочил меня сделать вам деловое предложение.

Анри никак не прореагировал. Сухо улыбнувшись, Ричардс продолжил:

— Как бы вы отнеслись, месье Дюбуа, к предложению мистера Мухаммеда переехать в Англию? И поработать там с ним?

Тупо вглядываясь в Ричардса, Анри подумал: а ведь он это всерьез. Если бы раньше кто-то сказал ему, что один из братьев Мухаммедов решил пригласить его в Англию, он бы точно знал: он вытащил счастливый билет. Но сейчас ему все равно. Абсолютно все равно.

Ричардс ждал ответа. Наконец, так и не дождавшись его, сказал: