Шрифт:
— Господь, Твое вдохновение Тебя еще не покинуло!
— Надеюсь, — пробормотал Творец, но брови Его оставались сдвинуты, а лицо не было столь радостным в сравнении с тем, когда творил Адама. — Но Я вижу впереди сложности…
Глава 6
Адам очнулся от сна, чутко уловив, что по саду кто-то идет в его сторону. Пальцы зашевелились, рассчитывая потрогать нежную шерсть кентаврши, но ухватили холодную траву.
Он раскрыл глаза, из зарослей вышел удивительно красивый зверь, весь покрытый блестящей, неимоверно прекрасной чешуей, а самое главное — он шел, как и Адам, на двух ногах!
Адам охнул, зверь вздрогнул, на лице отразилось неудовольствие, явно не ожидал кого-то застать на своем пути. Адам поспешно вскочил, протер глаза.
— Извини, — сказал он, — заспался что-то… Ты такой красивый и замечательный! Я не видел тебя раньше, но уже слышал… у тебя нет названия? Твое имя должно быть таким же красивым, как и ты сам. Да будешь называться… Змей!
Зверь сдвинул плечами, совсем как делал это сам Адам.
— Неплохое имя, — ответил он. — А ты тот, о ком столько разговоров?
Адам ощутил, как у него подкосились ноги.
— Ты… ты в самом деле можешь разговаривать?
— Да, — ответил Змей хмуро, — ну и что?
Адам прошептал:
— Как это что?.. Мне и поговорить не с кем! Творец и ангелы — они слишком высоко. Звери, птицы и рыбы не отвечают… Только одна девушка-кентавр со мной говорила, но куда-то исчезла, даже не попрощавшись…
Змей сказал недружелюбно:
— А кто сказал, что я с тобой хочу разговаривать?
Адам спросил растерянно:
— Ты… не хочешь?
— Нет.
— Почему?
— Просто не хочу, — ответил змей раздраженно. — Мне кажется, ты не совсем умный. А если точнее, просто дурак.
Он повернулся и пошел за деревья, Адам растерянно и обиженно смотрел ему вслед, даже когда тот давно исчез из виду.
В небе вспыхнула огненная звезда, пронеслась через небосклон и упала прямо перед Адамом. Так ему показалось на миг, но женщина не упала, а только подогнула на мгновение колени, тут же выпрямилась, оказавшись одного роста с Адамом, гордо взглянула ему в лицо.
Он так и остался с протянутой рукой, когда хотел помочь ей встать. Женщина с интересом взглянула на его ладонь.
— И что ты просишь от меня?
Голос ее был красивым, музыкальным, но насмешливым. Адам в замешательстве убрал руку.
— Прости, я только хотел тебя поддержать…
— Поддержать? Почему?
Он ответил неуклюже:
— Мне показалось, что упадешь.
Она звонко расхохоталась, а он оцепенел, не в состоянии оторвать взгляд от ее прекрасной фигуры, крупной высокой груди, чувственных губ, тонкой талии и длинных стройных ног, вылепленных с тем изяществом и старанием, с каким над женскими скульптурами могут работать только мужчины.
Адам прошептал потрясенно:
— До чего же ты прекрасна… Неужели это мне?
— Тебе, — донесся далекий Голос, и Адам понял, что слышит только он. — Теперь наслаждайся жизнью. Но не забывай, что делу — день, потехе — час.
— Спасибо, — ответил Адам шепотом. — Пойдем, покажу тебе сад… Это мой сад! И мой мир. И ты будешь в этом мире… Да будет имя твое… Лилит!
Она вскинула красивые тонкие брови.
— Лилит? Почему?
— Красивое, — пояснил Адам счастливо. — Я не мог придумать ничего красивее…
Она помолчала, губы ее шевелились, повторяя почти неслышно это имя, наконец кивнула.
— Ладно, пусть будет. Чего от тебя ждать, существо из глины? Мог еще хуже что-нибудь придумать…
— Это самое лучше, что есть на свете! — запротестовал Адам, потом насторожился: — Постой-постой, почему это я из глины? Пощупай меня, я вовсе не глина!
Она поморщилась.
— Очень мне надо щупать глину. Ты создан из глины, я это знаю.
Он вскинул голову, над верхушками деревьев порхают ангелы, похожие на крупных жуков-светлячков, которым велено освещать сад и услаждать слух в нем живущих пением, а еще небо прочерчивают багровые молнии пролетающих старших ангелов, архангелов и уже выделившихся из них серафимов и херувимов.
— Быстро же тебе доложили, — сказал он горько. — Понятно, хорошая новость ковыляет, а плохая летит… Впрочем, полагаю, важно не то, из чего сделано, а что получилось. Из меня получился царь природы и венец творения! А из твоих ангелов — жуки на побегушках.
Она промолчала, обдумывая, он медленно шел рядом и чувствовал, как от ее тела идут такие чувственные волны запахов, что разум начинает мутиться, отступать стыдливо в темную норку, а он сам, Адам, не выдержал, схватил Лилит в объятия.