— Спасибо за то, что вы так добры.

Его взгляд остановился на губах Бланш, потом снова вернулся к ее глазам.

— Вы не хотите поговорить о том, что вас беспокоит?

Бланш не знала, что ответить. Ей было трудно думать.

Ее ум работал с бешеной скоростью, пытаясь проанализировать сразу все ее тревожные чувства. Эта минута их близости была такой чудесной! Бланш понимала, что быстрое биение ее сердца и дрожь в ее руках и ногах — признаки любовного желания. Но она боялась, и ее страх был так же силен, как восторг. Она чувствовала себя так, словно висит на канате над пропастью и этот канат постепенно разматывается.

Наконец она осмелилась взглянуть ему в глаза и вздрогнула. Ее сердце застучало еще быстрее. Никто никогда не смотрел на нее таким обжигающим взглядом.

— Обычно свежий воздух помогает заснуть, — сказал он, и его густые темные ресницы опустились.

Бланш знала, что должна либо начать с ним светский разговор, либо вернуться в свою комнату. Теперь она была совершенно сбита с толку. И то, что сэр Рекс мог быть кандидатом в ее мужья, нисколько не облегчало положения. Она не могла придумать, что ему сказать. А ведь вежливость всегда была ее второй натурой. И что еще хуже, она не могла заставить себя выйти из зала. Ее домашние туфли как будто приклеились к полу.

— В свете свечей вы кажетесь невинной, как пятнадцатилетняя девочка, — тихо сказал он.

Ее сердце бешено заколотилось. «Я действительно неопытна и невинна, как в пятнадцать лет», — подумала она. Она робеет и стесняется, как пятнадцатилетняя девочка! Но он не может знать об этом.

— Мне скоро будет двадцать восемь, — ответила она.

Он бросил на нее искоса странный взгляд, означавший что-то вроде «Мне это все равно».

Бланш боролась с желанием задать ему свои вопросы. Но он был необычно разговорчив. Может быть, это удачный момент?

— Почему вы не спите, сэр Рекс? Должно быть, уже полночь.

Темные глаза хмуро взглянули на Бланш. Было похоже, что сэр Рекс не имеет желания отвечать.

Вдруг она догадалась, что он, должно быть, ждет любовницу. Ее щеки словно обжег огонь.

— Извините, я сейчас уйду! — И она повернулась, чтобы убежать.

Он схватил ее за запястье и заверил:

— Вы мне не мешаете.

Она каким-то образом повернулась — или он ее повернул — и снова оказалась к нему лицом.

— Если вы не можете уснуть, мы можем объединить наши бессонницы, — тихо добавил он и отпустил ее руку.

Запястье, которое он только что сжимал, горело как в огне. Все ее тело напряглось от странной тревоги. Но часть ее хотела остаться: ее неодолимо влекло к нему. Это же то самое, что она надеялась испытать. Разве не так? Правда, она не мечтала о мужчине, который приносит так много беспокойства. Ей хотелось полюбить человека с гораздо более легким нравом, а этот грозен по самой своей сути.

Разумная часть ее души поняла: нужно бежать, пока не поздно, пока канат не размотался до конца. А он разматывался — Бланш это чувствовала. Сэр Рекс слишком мрачен для нее. Бланш знала это, но ее ноги не сдвинулись с места.

Прошло довольно много времени, прежде чем она смогла заговорить.

— У вас часто бывает бессонница? — очень тихо спросила она и крепко прижала бокал к животу.

Улыбка, мелькнувшая в ответ на его лице, была прекрасна.

— Это зависит от обстоятельств, — ответил он.

Ей понадобилось время, чтобы понять, что он имел в виду. Она почему-то снова представила его вместе с Анной и подумала, что сейчас он лежал бы в кровати с этой девушкой, если бы в доме не было гостьи. Бланш покраснела до ушей, ее сердце застучало с сумасшедшей силой.

— Мне очень нужно вернуться в свою постель, — быстро сказала она.

— Не уходите!

Бланш похолодела.

— Пожалуйста, не уходите. Мне нравится быть в вашем обществе, — тихо сказал сэр Рекс и бросил на нее еще один изумивший ее взгляд.

Бланш вздрогнула. Он пьян или просто невероятно дерзок и поэтому говорит так откровенно?

— Мне тоже всегда нравилось ваше общество, сэр Рекс, — призналась она самым непринужденным тоном, на который была способна.

Кажется, ее слова вызвали у сэра Рекса то сдержанное веселье, которое обычно скрывают за полуопущенными веками, как за тяжелыми ставнями.

Она проглотила комок в горле, лихорадочно ища подходящую тему для разговора.

В такой час и при таких обстоятельствах это было почти невозможно.

— Я завидую вам: вы хозяин такого прекрасного места.

На его лице снова появилась улыбка — немного кривая, но невероятно привлекательная.

— Как вы, хозяйка Херрингтон-Холл, можете завидовать мне из-за Лендс-Энда?

— Может быть, именно потому, что ваше имение на самом краю мира. Не зря его название означает «край земли». Дома я никогда не могу остаться одна, а здесь я наслаждаюсь одиночеством.