– Как не тонет? – спросил Олег ошарашенно. – Те и по земле не ходят, а этот… по болоту!

Плечи оборотня передернулись снова.

– Ты бы видел…

– Что?

– По шею в этом самом, что и грязью назвать – та оскорбится. Этот еще выбирал места повыше… А что у него на голове!

Подул ветер, туман заколыхался, то сбиваясь в плотные, как кисель, комья, то разреживаясь. В просветы невры видели все ту же гнилую воду, толстые мясистые листья, на листьях что-то сидело. Мрак успел увидеть выпученные глаза, хотел было уесть мудрого волхва, что он-де не прав, жабы и здесь, да еще какие, но смолчал. Жабы ли, если с седло размером, а на голове рога?

Брели по колено в жидкой грязи, иногда проваливаясь по грудь. Олег шел бледный, глаза безумно смотрели вдаль. Губы шевелились, посиневшие, бескровные. Мрак предположил сперва, что волхв пробует восстановить свою магию, потом услышал совсем тихое:

– Это просто болото… Я уже был в болоте… Там еще были упыри… Ничего страшного… Упыри и дрягва… Здесь даже их нет…

Бедолага, подумал Мрак сочувствующе. Зачем так бояться? Надо жить как набежит. Радоваться тому, что есть. Даже в последние дни белого света. Как живут птахи. Как цветы под солнцем. Никого не трогают, но и сами не убегают.

Запах гниения стал плотным, воздух посерел. Шли мокрые, как в жарко натопленной бане, с раскрытыми ртами. Впереди залопотало, все громче и грознее. Олег остановился как вкопанный, но Мрак пер как лось, вода за ним шла грязными бурунами.

Лопотание приблизилось, стало мощным, как грохот водопада. Через мгновение их накрыло ливнем. Крупные капли с силой били в темную воду, брызги взлетали выше головы. На неспокойной воде вздулись огромные, как щиты, пузыри.

Олег простонал сквозь зубы. Мрак бросил громко, перекрикивая шум дождя:

– Заодно помоемся. А то от тебя чем-то пахнет…

– Чем? – не понял Олег. – Волхв обязан мыться часто. Это ты уже неделю не мылся!

Мрак скалил зубы: Олега дразнить так легко, что даже неинтересно. Нет того чувства, что делает жизнь легче. Разве что отвлек от высоких дум, в глазах появилось что-то от живого. Нельзя все время о высоком, человек не бог, надорваться может.

Дождь с силой бил по голове, голым плечам. Они шли сквозь месиво воды и воздуха, захлебывались, выплевывали грязную воду, а с ними и клочья болотной травы, листьев.

Мрак обогнул заросли болотных растений, а Олег, не заметив, шел прямо. Опомнился только, когда проламывался через заросли широких листьев, похожих на двери, таких же толстых, покачивающихся на воде. Снизу на толстых стеблях, отодвигаются неохотно, сцепляются с другими, почти на каждом сидит по отвратительному чудищу, которых только Таргитай с его нежеланием задумываться мог бы назвать жабами.

– Мрак!

– Не отставай! – донесся из-за серой завесы ливня строгий окрик. – Неча там с жабами…

– Да тут… да я…

– А, болотные травы собираешь, – понял Мрак. – Нас лечить будешь…

Олег провалился по шею, судорожно ухватился за листья. Мясистая ткань тут же расползлась, как гнилое полотно. Он окунулся с головой, хлебнул грязи, закашлялся. Его вывернуло от отвращения, снова окунулся, уже в грязно-кислую мерзость. Полуослепший, задохшийся, рванулся вперед, вода не отпускала, что-то обвило ноги и начало взбираться выше.

Полумертвый, в полубессознательном состоянии, как-то выбрался, сам не помнил как, вывела слепая жажда жизни, почти сразу ударился о твердое. Недовольный голос проревел:

– Ну что так долго? Пошли, пошли!

Мрак сразу же исчез за пеленой дождя, только вода пошла двумя высокими волнами.

– Мрак, погоди…

Голос, едва слышный за плеском, поинтересовался:

– Много набрал?

Олег только головой мотнул, мол, еще и тебе осталось. Крупные, хоть и зеленые. Зато много. Сил не было даже обругать бесчувственного оборотня.

Серая стена дождя и брызг поглотила и плеск от сапог оборотня. Олег застонал, на глазах закипели жгучие слезы. Ноги едва вылезли из трясины. Он качнулся, едва не упал, но пошел, заставил себя двигаться через грязную болотную жижу.

В лицо дул теплый мокрый ветер. Болото постепенно покрылось коркой, пошла трава, взбугрилось мшистыми кочками. Наконец под ногами перестало прогибаться, Олег не верил ни глазам, ни подошвам, но болото в самом деле кончилось.

Из лилово-зеленой земли торчали синие стебельки – раздутые, мясистые. Олег боязливо обходил по широкой дуге. Теперь не ждал окрика оборотня, тот лучше разбирался в неизвестных травах и зверях, помогало волчье чутье.

Мрак хмурился, к болоту уже привык, почти обжился, а от перемен не ждал добра. А когда хмурился, лицо с разводами грязи и присохшей ряской становилось таким страшным, что если бы встретились чудища подземного мира, дальше идти было бы легше. Только переступай через трупы околевших с перепуга – и все. Правда, особо крупные пришлось бы обходить по дуге.