От отступил, поймал Таргитая за руку, насильно оттащил к месту, где тот оставил от барсука груду костей. Таргитай нерешительно противился:

— Ты чего? Олег там всякие тайны вызнает, мудрость черпает...

— Тебе только такой мудрости недостает!

— А что? Ты ж сам говоришь, что я дурной. Вот и стал бы умным!

— Не надо, — ответил Мрак. — Ты уже умнее, чем сто тысяч этих деревьев.

Он подобрал секиру, бросил в лицо Таргитая его мешок. Дударь вытаращил глаза, но надел, посмотрел по сторонам:

— Неужто уходим?

— Олега захватим, а то начнет желуди...

— Есть?

— Хуже! Ронять.

Олег вяло противился, но Таргитай ухватил его с одной стороны, Мрак с другой, потащили, поволокли, а когда до Олега, наконец, дошло, что друзья неумолимы, он высвободился и пошел в сторонке, злой и насупленный, брови сдвинуты, весь еще там, в странном мире, когда еще не было ни людей, ни даже богов.

Мрак наконец поинтересовался с угрюмой издевкой:

— Ну и что узнал великого?

Олег двигался как во сне, лишь по выработанной привычке перескакивал валежины или подныривал под нависающими деревьями, не расшибая лба. Ответил замедленно, голос дрожал и колебался:

— Узнал?.. Узнал, каким был мир, как пришел Великий Лед, как надвигался, сокрушая все на своем пути, даже горы и скалы, как, наконец, остановился и стоял так... долго. А потом начал медленно отступать, оставляя после себя Великое Болото... И как потом мучительно медленно эта бесконечная хлябь высыхала, из ржаво-болотной воды высовывались первые островки грязи, образовывая островки... как на них появлялась трава, затем кусты, а как венец всему — деревья!..

Таргитай молчал, представляя странный и удивительный мир, а Мрак спросил с той же угрюмой нетерпеливостью:

— Ну, и к чему это?

— Мрак, это знание о прошлом мире...

— Ну и что? Ты мне скажи, как сейчас жить правильно? Чтобы всякие там упыри не заставляли наших женщин икру метать или яйца откладывать?

Олег смотрел на простого, даже очень простого оборотня почти что с брезгливой жалостью:

— Мрак, ты просто не способен понять... не способен прочувствовать, что есть кто-то неизмеримо выше, мудрее... и что таким существам будет принадлежать право обладать миром. И даже если нашим женщинам велено будет метать жабью икру, то кто мы, чтобы судить и осуждать деяния неизмеримо высших существ, чья мудрость нам попросту недоступна? И чьи поступки оцениваем по своей дремучей логике?

— Ага, — согласился Мрак, он явно не слушал, нос подергивался, ловил запахи, а уши подрагивали. — Так, нам в ту сторону...

Олег спросил убито:

— Куда теперь?

— Из леса, — огрызнулся Мрак. — Пока что из леса!

— К свету, — добавил Таргитай мечтательно. — К солнышку. Мрак говорит, что я уже умный.

— Я это не сказал, — возразил Мрак. — Я только сказал, что ты умнее, чем сто тысяч этих дубов.

Олег шел задумчив и темен лицом. Мрак наконец спросил тревожно:

— Стряслось что-то?

— Да нет, ничего особенного...

— Не бреши, по морде зрю.

Олег поднял на него затуманенные глаза:

— Все те, которые в той деревушке, не идут из головы. Их жизнь, постоянный страх воды, без которой однако тоже не могут жить... Это жуткое испытание, чтобы навсегда... или хотя бы надолго выжечь солнцем связь с землей, лесом, деревьями. А мы ведь тоже все из Леса!

Мрак спросил настороженно:

— Ну и что?

— Из головы не идет услышанное как-то... Там, в нашей деревне. Кто-то, помню, сказал: «Хватит скитаться по свету, пора пускать корни...»

Таргитай вздрогнул, с испугом посматривал на Олега. Впереди вырос и быстро приблизился огромный выворотень, Таргитай едва успел свернуть, вместе с Олегом обогнули с двух сторон, Мрак попросту перемахнул, а когда снова сошлись, Мрак рыкнул, ничуть не сбившись с дыхания:

— А я дома слышал другое: «озверел», «шерсть дыбом», «волосы поднялись на загривке»... Так что если у нас и есть родство с этими... то со зверями еще больше.

Оба услышали за спинами тяжелый вздох, мечтательный голос Таргитая:

— А меня мама называла птенчиком, укладывала в гнездышко...

— Вот видишь, — укорил Мрак умничающего волхва. — Выходит, мы в родстве со всеми. Так что бей без разбора, понял?

Таргитай взмолился:

— И долго я этого кабаненка нести буду?

Мрак посмотрел на небо, солнце все еще пробивается через листву сверху, но в оранжевых лучах появился красноватый оттенок, что сулило скорый закат.

Привал, — решил он. — Вот и ручеек, вода чистая... На ночь рано, не радуйся, но хоть решим, куда теперь. Пока что главным было уйти от этих... подальше. Я уже вижу какова их мудрость.