— Рюрик, Асмунд! Вам бы тоже поесть.

Асмунд не ответил, грыз ремень на руках князя, а Рюрик проворчал тоскливо:

— Упитанные угоднее их богам?

— Вам понадобятся силы.

Рюрик качнул головой:

— Не стану радовать их богов.

Рудый прожевал, давясь, сказал торопливо:

— Ты прав, княже!.. К тому же тут всего полкабанчика — мне на один кутний зуб. Не княжеская еда. Святой пещерник размышляет о возвышенном, Асмунд по своей привычке уже что-то жует втихомолку...

Пещерник молчал, вслушивался. За стеной стук копыт стал громче. Кони пронеслись мимо галопом, всадник что-то прокричал. Стена дрогнула, словно на нее налетел бык. Снова послышался стук копыт, на этот раз проскакал целый отряд. Пещерник медленно вышел из заторможенного состояния, сказал окрепшим голосом:

— Это может помочь... Напали костичи...

— Костичи? — недоверчиво переспросил Рудый. — Они же пасут скот за тыщу верст!

— Не один ты бродяжничаешь... Бывает, целые племена скитаются по белу свету. А когда охотники натыкаются друг на друга, дичь может упорхнуть.

Ремень на руках Рюрика лопнул. Асмунд устало отвалился, улыбаясь окровавленными деснами, подбородок был в крови. Морщась от боли, Рюрик свел затекшие руки, с трудом сжал и расжал распухшие пальцы, принялся дергать путы на ногах. Рудый вздрагивал при каждом стуке, пугливо косился на двери, хотя от половины кабанчика уже остались обглоданные кости.

Рюрик с огромным усилием сбросил веревку с ног и сразу же, не поднимаясь, начал освобождать Асмунда. Олег вслушивался, закрыв глаза, проговорил медленно:

— Самое время...

Он напрягся, лицо его покраснело, застыло. Ремни и веревки вдруг с сухим звуком лопнули, со свистом рассекая воздух. Рудый смотрел остолбенело. Олег сказал успокаивающе:

— Плохие хозяева, ремни гнилые.

Рудый надулся изо всех сил, но то ли веревки попались добротные, то ли полкабанчика оказалось мало. Он с надеждой воззрился на пещерника, тот должен был кинуться распутывать или грызть ремень у него, как Асмунд у Рюрика, но пещерник на цыпочках подбежал к двери, стал сбоку.

Дверь отворилась, вошел мужик. Через раскрытую дверь видно было множество бегающих людей, вдали во всю мочь неслись всадники, мелькнула группа воинов с копьями наперевес.

— Быстро собирайтесь... — начал он угрюмо.

Олег ударил кулаком сбоку ниже уха, тут же выхватил из ножен меч, а с пояса сдернул нож. Страж еще не успел грохнуться оземь, как Олег одним прыжком оказался около Рудого, широко взмахнул мечом. Рудый втянул голову в плечи и плотно зажмурился. Что-то холодное вжикнуло между плотно стянутых веревкой ладоней, и руки Рудого разбросало в стороны.

Вторым ударом Олег разрубил веревку на ногах Рудого. Тот поднял над головой трясущиеся руки:

— Больше не надо, святой отец!.. И вообще не делай так, а то Гульче придется идти за заику.

Олег молча оскалил зубы, беззвучно выскользнул из сарая. Рюрик кое-как освободил Асмунда, оба с сопением терли распухшие руки и ноги, разгоняя застывшую кровь. Олег вернулся, пинком захлопнул дверь, швырнул на землю два меча, саблю и огромный топор.

— Ваше? Кто-то забыл поблизости, — объяснил он, тяжело дыша. — Берите, уходить надо очень быстро.

Оружие жадно расхватали.

Олег прислушался, сказал строго:

— В драки не ввязываться. Дерутся урюпинцы с костичами, а нам надо в Твердынь.

— Что за Твердынь? — спросил Рюрик.

— Стольный град урюпинцев. Туда увезли Умилу с ребенком. И Гульчу, если не ошибаюсь.

Рюрик ругнулся сквозь стиснутые зубы. Олег дождался, когда звон оружия стал ближе, а крики раздались уже почти возле сарая, рывком распахнул дверь, бросился вдоль стены, пригнув голову.

Костичи ворвались в святилище: перед статуей Сварожича лежали священные ножи из блестящего кремния. Трое огромных воинов спешно рубили статую бога. Набежали урюпинцы, тут же полегли под дротиками. Костичи врывались разъяренные, вопили и кусали щиты, как северные берсерки. Урюпинцы же сражались упорно, не сдвигаясь ни на шаг со своей земли. Мечи и топоры звенели люто, в воздухе кипела тяжелая брань, слышались крики и вопли раненых.

Олег на бегу сшиб плечом набежавшего урюпинца, Асмунд на миг остановился, снес топором голову упавшего, Рудый с разгону так поддал ему сзади коленом, что грузный воевода — дабы не зарыться носом в землю — бежал, как конь, догнал и обогнал пещерника.

Впереди был звон мечей: двое воинов, одетых одинаково и похожих друг на друга настолько, что можно было принять за близнецов, сражались остервенело, оба в крови, дышали тяжело, как разъяренные смоки, но люто кидались друг на друга, оба призывали Сварожича и оба кляли Ящера...