В 1958 году сильным штормом разбросало металлические трубы глубоководного выпуска канализационных вод в районе «Ривьеры». Это было странным, нетипичным, и руководители организации подводных работ пытались объяснить аварию некачественно разработанным проектом. Проектировщики доказывали, что они правы. Споры были большие, а коллектор не работал. И Чуркин решил сам опуститься под воду в водолазном костюме и осмотреть все на месте. Конечно, это было опасно, под водой он никогда не был, но все же решил рискнуть, так как другого выхода не видел. Договорился с опытным водолазом, секретарем партийной организации «Подводречсгроя» Хисамутдиновым и другими подводниками и рано утром вместе с Хисамутдиновым опустился под воду. И хотя погиб один из водолазов, который обследовал в порту подводную часть пассажирского теплохода и в результате неисправности аппарата утонул, это Альберта Никитовича не остановило, хотя и бодрости не прибавило. Испытал, как он вспоминает, особенно вначале какое — то своеобразное чувство одиночества, хотя рядом с ним под водой был Хисамутдинов. Передвигаться под водой было трудно, так как, вероятно, опасаясь за его благополучие, воздуха сверху давали по шлангам с избытком, и приходилось все время затылком нажимать на клапан и стравливать излишки воздуха, так как скафандр быстро раздувался. Результаты аварии установили быстро.

Оказалось, что подводники практически не вырыли предусмотренную проектом траншею для укладки труб, не поставили достаточного количества пригрузочных бетонных массивов, и диаметр болтов фланцевых соединений оказался на одну треть меньше проектного. Ко всему этому уже позже проверка показала: ни начальник, ни главный инженер «Подводречстроя» никогда под воду не опускались и поэтому контроль за качеством работ осуществлять не могли. Вопрос аварии глубоководного выпуска по докладу Чуркина был обсужден на бюро горкома. Начальник и главный инженер были освобождены от работы, намечены меры по ликвидации аварии. В короткий срок работа была выполнена, и с тех пор выпуск работает нормально уже много лет.

Вспоминается и другой поучительный случай, который произошел в 1957 году, когда в Сочи на отдых приехал по путевке в санаторий бывший член Политбюро ЦК ВКП(б) Каганович Л. М. Один из местных фотографов решил подзаработать на этом и, ни с кем не согласовав, начал разъезжать по санаториям города и предлагать поездку в санаторий Минпищепрома (тогда санаторий имени Ленина) для того, чтобы сфотографироваться с Кагановичем. Тогда это была очень известная личность, тем более только недавно была разгромлена так называемая оппозиционная группа, в которую он входил вместе с Молотовым, Маленковым, Шепиловым. Некоторые отдыхающие принимали предложения фотографа и группами вместе с ним ехали в санаторий. Каганович с женой с удовольствием соглашались сфотографироваться, и такие фотографии стали появляться в городе. Пришлось пригласить руководство фотообъединения, заставить ликвидировать имеющиеся пленки и фотографии, а также предупредить их, а вместе с ним и дельца — фотографа об ответственности. Отдыхающим сообщили, что пленки оказались засвеченными, но, думается, они хорошо все поняли и так.

Помимо решения большого количества вопросов по раз витию Сочи и его содержанию много внимания приходилось уделять приему иностранных делегаций. Только до 1958 года в городе побывали правительственные делегации, возглавляемые шахом Ирана Пехлеви, президентом Югославии И. Б. Тито, королем Непала Махендрой, президентом Египта Г. А. Насером и многие другие.

— Однажды принимали в городе болгарскую делегацию, — вспоминает А. Н. Чуркин, — и мы с начальником курортного управления Н. Е. Романовым должны были в 9 утра заехать домой за С. Г. Плетневым с тем, чтобы следовать в резиденцию делегации в санатории «Металлург».

Как всегда в таких случаях, Альберт Никитович с раннего утра был в горисполкоме, чтобы дать соответствующие распоряжения и указания.

В результате они с Романовым опоздали домой к Плетневу ровно на две минуты. Плетнев, который уже ждал у калитки дома, возмущенно отчитал их за опоздание и сказал при этом, что вызвал машину и поедет отдельно. Чуркин с Романовым молча переглянулись, пожали плечами и уехали. Конечно, это был яркий пример самодурства, и позже, думается, это понял и Плетнев, но в принципе все правильно. Точность должна быть во всем.

— Почему-то хорошо запомнилась встреча с известным американским певцом Полем Робсоном, — продолжает Альберт Никитович, — он приезжал к нам с концертом, и мы с ним встретились в летнем театре в парке им. Фрунзе. Нам с Плетневым переводил с английского на русский и обратно наш второй секретарь горкома И. К. Потапов, который еще в войну служил переводчиком. Крупный негр с густым красивым голосом, Робсон произвел очень хорошее впечатление, беседа с ним получилась интересная. Но помнятся до сих пор какие-то печальные, можно сказать, затравленные глаза.

В начале 1959 года руководство Краснодарского крайкома КПСС (в ту пору первым секретарем крайкома КПСС был Д. М. Матюшкин) необоснованно (сказывались еще и краснодарские разногласия) обвинило С. Г. Плетнева в использовании служебного положения, проявившемся, как они указывали, в занятии после ремонта небольшого трехкомнатного жилого дома по ул. Пионерской, в котором он с семьей проживал ранее, а на время ремонта поселился в другой квартире. Решением бюро крайкома КПСС он был освобожден от занимаемой должности, и это сразу же было опубликовано в газете «Советская Кубань».

А. Н. Чуркин, может быть, по молодости и неопытности был возмущен несправедливым решением и высказал по те лефону свое несогласие первому секретарю крайкома КПСС Д. М. Матюшкину, который после разговора вызвал его и

С. Г. Плетнева в Краснодар, опять собрал бюро, на котором было вновь подтверждено решение об освобождении Плетнева, а Чуркина крепко отчитали за то, что он его защищает.

Примерно через два месяца после освобождения от должности С. Г. Плетнева к ним по рекомендации ЦК КПСС прислали на должность первого секретаря Сочинского горкома КПСС Сергея Федоровича Медунова, переведенного из Крыма, где он длительное время был первым секретарем Ялтинского горкома КПСС, а последний год — первым заместите — лем председателя Крымского облисполкома.