Авилова Лидия Алексеевна
Шрифт:
Ваше письмо огорчило меня в поставило в туник. Вы пишете о каких-то «странных вещах», которые я будто бы говорил у Лейкина, затем — просите во имя уважения к женщине не говорить о Вас «в этом духе» и, наконец, даже — «за одну эту доверчивость легко обдать грязью»… Что сей сон значит? [4] Я и грязь… Мое достоинство не позволяет мне оправдываться; к тому же обвинения Ваши слишком неясны, чтобы в них можно было разглядеть пункты для самозащиты. Насколько могу понять, дело идет о чьей-нибудь сплетне. Так, что ли? Убедительно прошу Вас (если Вы доверяете мне не меньше, чем сплетникам), не верьте всему тому дурному, что говорят о людях у вас в Петербурге. Или же если нельзя не верить, то уж верьте всему, не в розницу, а оптом: и моей женитьбе на пяти миллионах, и моим романам с женами моих лучших друзей и т. п. Успокойтесь, бога ради. Если я недостаточно убедителен, то поговорите с Ясинским, который после юбилея вместе со мною был у Лейкина. Помню, оба мы, я и он, долго говорили о том, какие хорошие люди Вы и Ваша сестра… Мы оба были в юбилейном подпитии, но если бы я был пьян как сапожник или сошел с ума, то и тогда бы не унизился до «этого духа» и «грязи» (поднялась же у Вас рука начертать это словечко!), будучи удержан привычною порядочностью и привязанностью к матери, сестре и вообще х женщинам. Говорить дурно о Вас да еще при Лейкине!
4
Как вспоминала Авилова, она упрекала Чехова, будто на юбилейном ужине (1 января 1892 г. отмечалось 25-летие «Петербургской газеты») он говорил, что увезет ее от мужа (Чехов в восп., с. 212).
Впрочем, бог с Вами. Защищаться от сплетен — это все равно что просить у жида взаймы: бесполезно. Думайте про меня, как хотите.
У меня только одна вина. Вот она. Когда-то я получил от Вас письмо, в котором Вы делали мне запрос по поводу идеи какого-то нестоящего моего рассказа. Будучи тогда с Вами мало знаком и забыв, что Ваша фамилия по иужу — Авилова, я забросил Ваше письмо, а марку прикарманил — так я поступаю вообще со всеми запросами, а наипаче же с дамскими. Потом же в Петербурге, когда Вы намекнули мне насчет этого письма, мне вспомнилась Ваша подпись, и я почувствовал себя виноватым.
Живу я в деревне. Холодно. Бросаю снег в пруд и с удовольствием помышляю о своем решении — никогда не бывать в Петербурге.
Желаю Вам всего хорошего.
Искренно преданный и уважающий
А. Чехов.
ЧЕХОВ — Л. А. АВИЛОВОЙ
29 апреля 1892 г. Мелихово
29 апр. Ст. Лопасня.
Уважаемая Лидия Алексеевна, отродясь я не писал стихов. Впрочем, раз только написал в альбом одной девочке басню, но это было очень, очень давно [5] . Басня жива еще до сих пор, многие знают ее наизусть, но девочке уже 20 лет, и сам я, покорный общему закону [6] , изображаю уже из себя старую литературную собаку, смотрящую на стихоплетство свысока и с зевотой. Вероятно, под моей вывеской пишет однофамилец или самозванец. Чеховых много.
5
Письма, т. 4, с. 64–66; Акад., т. 5, № 1171.
1 «Шли однажды через мостик жирные китайцы» — в альбом Саше Киселевой (1885). Известны и некоторые другие стихотворения Чехова, не опубликованные при его жизни и не предназначавшиеся для печати (Акад., Соч., т. 18, с. 7–12, 82–83).
6
Цитата из стихотворения Пушкина «Вновь я посетил…» (1835).
Да, в деревне теперь хорошо. Не только хорошо, но даже изумительно. Весна настоящая, деревья распускаются, жарко. Поют соловьи и кричат на разные голоса лягушки. У меня ни гроша, но я рассуждаю так: богат не тот, у кого много денег, а тот, кто имеет средства жить теперь в роскошной обстановке, какую дает ранняя весна. Вчера я был в Москве, но едва не задохнулся там от скуки и всяких напастей. Можете себе представить, одна знакомая моя, 42-летняя дама [7] , узнала себя в двадцатилетней героине моей «Попрыгуньи» («Север», № 1 и 2), и меня вся Москва обвиняет в пасквиле. Главная улика — внешнее сходство: дама пишет красками, муж у нее доктор и живет она с художником.
7
С. П. Кувшинникова.
Кончаю повесть, очень скучную, так как в ней совершенно отсутствуют женщина и элемент любви [8] . Терпеть не могу таких повестей, написал же как-то нечаянно, по легкомыслию. Могу прислать Вам оттиск, если буду знать Ваш адрес после июня.
Хочется написать и комедию [9] , но мешает сахалинская работа.
Желаю Вам всего хорошего; главное — будьте здоровы.
Да! Как-то писал я Вам, что надо быть равнодушным, когда пишешь жалостные рассказы. И Вы меня не поняли. Над рассказами можно и плакать, и стенать, можно страдать заодно со своими героями, но, полагаю, нужно это делать так, чтобы читатель не заметил. Чем объективнее, тем сильнее выходит впечатление. Вот что я хотел сказать.
8
«Палата № 6».
9
Вероятно, «Портсигар» (написана не была). О этом замысле Чехов сообщал А. С. Суворину 4 июня 1892 г.
Искренно преданный
А. Чехов.
ЧЕХОВ — Л. А. АВИЛОВОЙ
12 февраля 1895 г. Петербург
Многоуважаемая Лидия Алексеевна!
Вы не правы, говоря, что я у Вас скучал бессовестно [10] . Я не скучал, а был несколько подавлен, так как по лицу Вашему видел, что Вам надоели гости. Мне хотелось обедать у Вас, но вчера Вы не повторили приглашения, и я вывел заключение опять-таки, что Вам надоели гости.
10
ПССП, т. XVI, с. 214; Акад., т. 6, № 1526, с неточной датой: 14 февраля 1895 г. (исправлено в Акад., т. 12, с. 425).
Чехов был у Авиловой 11 февраля 1895 г. Об этой встрече см. воспоминания Авиловой (Чехов в восп., с. 224–230).
Буренина я не видел сегодня и, вероятно, не увижусь с ним [11] , так как постараюсь завтра уехать к себе в деревню. Посылаю Вам книжку и тысячу душевных пожеланий и благословений. Пишите роман.
Искренно преданный
А. Чехов.
ЧЕХОВ — Л. А. АВИЛОВОЙ
15 февраля 1895 г. Петербург
15 февр.
Несмотря даже на то, что в соседней комнате пели Маркони и Баттистини [12] , оба Ваши рассказа я прочел с большим вниманием. «Власть» милый рассказ, но будет лучше, если Вы изобразите не земского начальника, а просто помещика [13] . Что же касается «Ко дню ангела», то это не рассказ, а вещь, и притом громоздкая вещь. Вы нагромоздили целую гору подробностей, и эта гора заслонила солнце. Надо сделать или большую повесть, этак в листа четыре, или же маленький рассказ, начав с того момента, когда барина несут в дом.
11
У Буренина находились рассказы Авиловой «Власть» и «Ко дню ангела», предназначавшиеся для «Нового времени». 15 февраля 1895 г. в записке, адресованной Чехову, он заметил, что первый «напечатать, конечно, можно, а еще лучше не печатать»; другой рассказ — еще не прочтен. В тот же день Буренин передал рукописи Чехову.
12
Письма, т. 4, с. 359–360; Акад., т. 6, № 1528.
В этот приезд Чехов жил у Сувориных. 15 февраля у них был музыкальный вечер: пели итальянские артисты.
13
Напечатан позднее в сборнике Л. Авиловой «Власть» и другие рассказы» (М., «Посредник», 1906).
Резюме: Вы талантливый человек, но Вы отяжелели, или, выражаясь вульгарно, отсырели и принадлежите уже к разряду сырых литераторов. Язык у Вас изысканный, как у стариков. Для чего это Вашей героине понадобилось ощупывать палкой прочность поверхности снега? И зачем прочность? Точно дело идет о сюртуке или мебели. (Нужно плотность, а не прочность.) И поверхность снега тоже неловкое выражение, как поверхность муки или поверхность песку. Затем встречаются и такие штучки: «Никифор отделился от столба ворот» или «крикнул он и отделился от стены».