Мэдер Павел
Шрифт:
А потом опять позвонил мой старый знакомый:
- Да, вы позвонили в службу доверия, что у вас случилось?
- Это снова я, Эдвард Барнаби, который из гроба. Тут очень сыро и холодно, почему вы не приехали меня спасать?
- Опять ты?! – я проверил, идет ли запись, вроде все в порядке – Ты утверждаешь, что находишься в могиле? Сколько же ты там? И почему телефон не разряжается?
- Ну, батарея на исходе, в том-то все и дело. Я с трудом сейчас сдерживаюсь, чтоб не заорать или не запаниковать, но вытащите меня! Вытащите, я тут уже почти двое суток! Я хочу есть, помогите мне!
- Ладно. Могила, та, что вы и описывали вчера, так ведь? Тогда ждите, я буду днем…
- Вчера вы пообещали то же самое, но не пришли! Умоляю вас, пожалуйста, спасите меня.
- Ладно, я вам верю, верю. Успокойтесь и просто поспите.
- У меня может кончиться кислород! – продолжал вопить Эдвард.
- Слушай, Эдди – ведь можно так тебя называть, да? Не кончится, все будет хорошо! Жди!
Я положил трубку, и задумался. Не может же быть такого, правда? А вдруг, может? Ладно, съезжу я на это вонючее кладбище, и проверю. Только потом, а сейчас посплю…
Глава 2
Отчитавшись Сиду о проделанной работе, и отдав диктофон, я пошел отсыпаться. Дома никого не было, я продрых до четырех часов, а затем, поев, собрался и поехал на Мейпл-стрит. То кладбище, было старое, и ничем не напоминало современные - с ровными рядами надгробных плит и сочной, зеленой травой под ногами. Почему его, до сих пор не закрыли – было загадкой, тут соседствовали могилы из прошлого, и даже позапрошлого века и совсем-совсем свежие. Немного поплутав по дорожкам, я отыскал примерно тот участок, где должна была находиться могила Эдварда Барнаби. И она, по идее, должна была быть свежей… Я шел, читая надгробия, и присматриваясь к датам – Кэтлин Брук –тоже, вроде знакомое имя,1954 – 2011, Майкл Винтер - 1978-2009, Эдвард Барнаби -1970-2011, стоп… Вот же она! Мой новый знакомый Эдди умер почти год назад? Как тогда он звонил? Ну, ясно, разыграли, сволочи… а я уже было подумал, что и вправду, покойник звонил.
- Ужасно, не правда ли?
- А? – я развернулся и увидел перед собой мужчину, неопределенного возраста, с пронзительно голубыми глазами. Лицо его было испещрено рытвинками, вмятинками, веснушками и еще, черт знает чем – ему не помешало, бы воспользоваться одним из кремов, рекламы которых, крутят по телевизору. Несмотря на хорошую погоду и светящее солнце погоду, одет он был в плащ из плотной ткани. Странно, он показался мне смутно знакомым, будто я его уже видел. Во только где?
- Я говорю, ужасная смерть – покачал он голово й.
- Чья?
- Эдварда Барнаби, ну вы перед его могилой стоите.
- Вы его знали? А что за смерть?
- Да, знал. Скажем, мы с ним были приятелями – тут он вытащил сигарету, и попытался прикурить, безуспешно чиркая зажигалкой. Наконец, она зажглась, и он, выпустив, облачко дыма, продолжил:
- У него несколько раз бывали летаргические сны. Ну, он резко впадал в спячку, когда на год, когда на пару месяцев. Я не хочу в чем-либо обвинять его жену, или еще что-то в этом роде, но как еще объяснить то, что она при очередном таком его «сне» подстроила все, таким образом, и представила дело так, будто он умер? От сердечного приступа, конечно. А на самом деле – его похоронили живьем.
- Да откуда вы это знаете?! – встрепенулся я.
- Я это точно знаю, уж поверь мне. Я провел свою маленькую экспертизу… Скажем, эксгумацию.
- Вы выкапывали его труп? – поднял я брови – вы псих, не правда ли?
- Просто я хотел докопаться до истины, и мне это удалось, хе-хе, как в прямом, так и в переносном смысле – его лицо исказилось в хищном, даже крысином, оскале - когда я разрыл могилу, крышке дешевого гроба, в котором его схоронили, были трещины – бедняга до последнего не сдавался. А полуразложившееся лицо - было искажено муками и отчаянием. С внутренней стороны, крышка была исцарапана ногтями, и еще была надпись, сделанная ими же – «Помогите, я жив». Валялся разряженный мобильник – как он только попал сюда – непонятно.
- И что это вам все это дало?
- Пока ничего, но я думаю, надо маленько проучить его жену – возмездие, я всегда любил это слово…
- Вы следите за ней?
- Что-то вроде того, да – снова кивнул он.
- И как же вы хотите ее проучить?
- Так же как и она Эдварда.
В общем, я распрощался с этим чудаком, он дал мне свой номер – хотя, вряд ли я ему буду звонить. Сумасшедший малый, что и говорить – он хочет, захоронить заживо вдову Барнаби. И ничего конкретного он не сказал –как долго знал, где познакомился с Эдвардом. Знает ли о нем сама вдова. В общем, дома, на все расспросы матери, я ответил, что работа мне нравится, очень интересная, довольно несложная, и даже загадочная – и ведь не соврал. Хотя при слове «загадочная», мама посмотрела на меня, и в шутку проверила, не горячий ли у меня лоб. Завтра у меня, вроде как, был выходной, и я собирался отоспаться. Однако меня поднял звонок Скайда:
- Да – пробормотал я.
- Ты слушал запись?
- Запись? Какую запись?
- Проснись, студент! Вчерашнюю запись разговоров!
- А ну, нет, не слушал – я протер глаз.
- Почему в некоторых местах слышится одно шипение и помехи? На кой хрен ты их записывал?
- Как так? – я протер другой глаз – вроде должно быть все, записывал только разговоры.
- Ничего не знаю, идут нормально разговоры, потом – раз! – и одно только чертово шипение!
- У меня же сегодня выходной, может, разберемся потом?