– Я ее не прогоняла… Она сама ушла…

Катя сама была белой как тот снег, который заметал дорогу перед Ларисой два с половиной года назад…

– В ночь. В метель. Одну.

– Ну, если она захотела…

– Почему ты мне об этом не сказала?

– Зачем ворошить прошлое?.. Да и недостойна она тебя!

– Это не тебе решать, кто достоин, а кто нет…

– А зачем она тебе такая? Бросила детей, удрала с любовником, как последняя… Тебе такая дрянь не нужна! И твоим детям тоже!..

– Я же сказал, это не тебе решать.

– Приехала вся такая расфуфыренная!..

– Не приехала, а пришла. Пешком к тебе пришла.

– Откуда я знала, что пешком? Может, с мужиком своим приехала. Может, машина за воротами стояла, откуда мне известно?

– Не стояла.

– Ну, чего ты на меня так смотришь? Может, я бы и приветила ее, если бы она мне врать с порога не начала! Бандиты ее похитили! А сама в шубе!

– В белой норковой шубе? И белый «Мерседес» за воротами стоял, да?

– Нет, не в белой шубе И не в норковой. В овчинной шубе, но очень красивой. И очень теплой. И сумочка у нее была. А в сумочке паспорт. От бандитов она сбежала, с паспортом. Так я ей и поверила!

– А я тебе верю?

– Не знаю… – вмиг обмякла Катя, как будто вся жизненная энергия из нее вдруг ушла.

– Я тебе не верю. Если бы ты мне сразу все рассказала, может, и поверил бы. А ты не рассказала, ты тайну из этого сделала…

– Зачем тебе это знать? – обессиленно вздохнула Катя.

– А это уже другой вопрос…

– Но ведь она правда в шубе была. С сумочкой. Насчет документов точно не знаю, в сумку я к ней не заглядывала, но от бандитов она точно не сбегала… Сказала, что ее усыпили и в багажник машины засунули, а я-то видела, как она через Луковку со своим красавчиком уезжала. Впереди она ехала, и не спала она, и руки у нее не были связаны…

– Может, и не видела ничего, – язвительно сказал Демьян.

– Видела! Точно видела!

– А белая шубка? А белый «Мерседес»?.. Кто там ее в Москве видел?..

– Никто не видел ее в Москве, – Катя, сокрушаясь, уронила голову на грудь.

– А если бы я у Маслова спросил?.. Или ты и с ним договорилась?

Катя в ответ с виноватым видом вздохнула. И с Масловым она договорилась, и с Анютой, и со всеми, кто видел Ларису. Ох, непростая она баба. Впрочем, Демьян давно это понял.

– А зачем про белый «Мерседес» соврала? – продолжал допытываться он.

– Чтобы ты не поехал ее искать.

– А если она до Москвы не добралась? Если она по дороге замерзла?

– Если бы замерзла, ее бы нашли.

– А если волки загрызли?

– Какие волки? Не было у нас волков… А если бы и загрызли, кости бы остались…

– А может, и тело было. Или даже кости. Тело зарыть можно было. И кости тоже. Вон Ефимыч как тебе предан, он любую твою волю исполнит… Надо будет с Ефимычем поговорить, послушать, что он скажет. Знаешь, что такое очная ставка? Сначала я с тобой один на один поговорю, потом с ним, а потом вместе вас сведу и на расхождениях вас ловить буду…

– Не будет никаких расхождений. Не закапывали мы ничего. Ни трупа не было, ни костей…

– А если Лариса с пути сбилась, в лес забрела…

– Вряд ли, – пожала плечами Катя.

– А вдруг?

– За два с половиной года ее бы все равно нашли…

– Не факт.

Катя подняла голову и остервенело посмотрела на Демьяна.

– Да, ненавижу я ее! – сквозь зубы сказала она. – Из-за тебя ненавижу! Из-за того, что Юрка из-за нее погиб!

– Не было бы ничего, если бы ты про «Рендж Ровер» сразу сказала. Или не было ничего такого?

– Было! С любовником она от тебя уезжала, через Луковку!..

– А за детьми зачем к тебе приходила? В Москву их увезти хотела или здесь с ними остаться?

– Не знаю, не говорила. Наверное, в Москву хотела увезти.

– Зачем?

– Как зачем? Что бы жить с ними.

– Самой с ними жить? Или с Аликом?

– С Аликом.

– Тогда почему он с ней не приехал?

– Почему это не приехал? Я же не смотрела, что там за воротами?

– Как не смотрела, если камера там на калитке. Да и Ефимыч должен был видеть.