Шрифт:
– Лариса родила мне сына. И я теперь считаю себя кретином за то, что не хотел ребенка, – кивнул Алик.
– А еще ты кем себя считаешь? – язвительно спросил Демьян.
– Я считаю себя последним подлецом. Но что было, то прошло. Ты посмотри на Ларису, она не ждет от меня раскаяний. Она смотрит в будущее, а в будущем у нее только я и наш сын… Но если ты отдашь нам Егора и Милу, мы будем очень этому рады…
– Не отдам я вам Егора и Милу, – мотнул головой Демьян.
– Твое право, – пожал плечами Алик.
Демьян оставлял за собой своих детей, но победителем ощущал себя Алик. Потому что с ним Лариса – самая красивая и желанная женщина в мире. Демьян уже признал свое поражение и потому чувствовал себя ужасно. Если бы Алик вдруг достал сейчас пистолет и приставил ствол ему к голове, он бы даже не попытался его остановить. Пусть убивает, все равно смысла жить больше нет…
– Демьян, только без обид, я люблю Алика, и мне больше никто не нужен. Ты должен это понять. Ты должен простить меня, – грустно глядя на Демьяна, сказала Лариса.
– Но я тоже тебя люблю.
– У тебя есть Катерина. И ты должен с ней оставаться.
– А это мне уже решать! – возмутился он.
– Ты вправе поступать, как хочешь. Но Егорка и Мила привязались к ней, они считают ее мамой. Поверь, мне очень больно думать об этом, я хочу вернуть Егорку и Милу, но ведь я понимаю тебя. И Катерину понимаю, хотя я из-за нее чуть не погибла… Я даже не буду возражать против того, чтобы дети остались с тобой, – понизила голос Лариса.
– Не будешь возражать? – эхом отозвался Демьян.
– Да, раз уж ты здесь, надо бы поговорить о разводе. Чтобы оформить все формальности.
– Да я как-то не тороплюсь. – Демьян вдруг почувствовал себя утопающим, который хватается за спасательный круг.
– Мы тоже не торопимся, – сказал Алик. – Но раз уж выпал случай… Лариса откажется от детей и от финансовых к тебе претензий. Она сама подаст заявление в загс, ты потом подъедешь, получишь развод. Это несложно, если она откажется от всех к тебе претензий. И ты должен будешь отказаться от нее…
Демьян кивнул. Если Лариса отказывается от него, то глупо не давать ей развод. Глупо и смешно.
– Лучше бы ты умерла, – неожиданно для себя сказал он.
– Что?! – Лариса хватанула ртом воздух от изумления.
– Мне было бы так проще, – поднимаясь, сказал он. – Я бы оплакивал тебя. И жил бы этим. А так я знаю, что ты меня предала… Будь ты… счастлива!
Нечего ему делать на этом празднике жизни. Надо возвращаться в свои серые будни, туда, где он будет существовать. И работать, работать, работать, чтобы не думать о Ларисе…
Глава 24
И надо было ехать в Москву, терзать проститутку Жанну, разбиваться в кровь в драке с Бабуином, кошмарить Жоржа, чтобы нарваться на кукиш с маслом. Жива Лариса, но радости от этого нет никакой. Потому что вычеркнут Демьян из ее жизни. С Аликом она счастлива, и сын у нее есть, потому ни он ей не нужен, ни Егорка с Милой. Потому и разведут их без проблем. Все, мосты сожжены. Впереди пустота, перед глазами тьма…
Только во тьме этой что-то гудит, мало того, ее вдруг разорвал ослепительный свет фар…
Неожиданно Демьян понял, что несется по встречной полосе, а на него надвигается многотонный грузовик с фургоном. Светло на улице, но фары у него светят ярко. И гудок угрожающий.
Демьян резко взял вправо, ушел на свою полосу, попытался выровнять машину, но заметил попутный «жигуленок». Если он повернет влево, то врежется ему в зад, а это его не устраивало, потому Демьян продолжил движение к обочине. Там он и выровнял машину, но при этом, притормаживая, въехал в железный столбик перед автобусной остановкой.
Машина не пострадала, пар из радиатора не взвился султаном, стекло ветровое не разбито, и двигатель работает – Демьян даже отъехал на метр назад. Отъехал и остановился. Перед глазами все плывет, в ушах гудит мотор уже скрывшегося из виду трейлера, руки трясутся, в ногах ватная тяжесть. В таком состоянии машину вести нельзя.
А ведь он и убиться мог… Нет, за себя ему не страшно. Разбился бы насмерть, и все, никаких больше мучений. Но ведь мог пострадать водитель грузовика. Что, если там женщина с ребенком с ним ехала?..