Филе жарили на большом противне, в углях, когда уху уже сняли с рожна и поставили рядом с костром доходить.

На стол выставили всё одновременно: посредине стола поставили тазик с вареной рыбой, противень с жареной щукой и остатки блинов. Уху разлили по кружкам и пластиковым мискам, как кому удобней. Ужин получился царский. Женщины уже начали кушать, когда майор, играя большим охотничьим ножом, тоскливо произнес:

– Не люблю рыбный суп, да и горячий еще….

– Это не рыбный суп, это уха, – возразила Ольга.

– Рыбный суп становится ухой, только тогда, когда предварительно наливают стаканчик…

– Водку наливают не в стаканчик, а в суп. Примерно десять граммов на литр, да и то не всегда, – поправил майора Егор.

– Да, – вздохнул Казак, – утопили всю водку. Хотел же её в плот положить!

– Ничего ты не хотел, – опять подал голос майор, – Задним умом все сильны…

– Ладно уж, – Егор встал и двинулся в сторону избы, – Есть тут НЗ, – он принес литровую бутылку водки, стряхнул с неё песок и поставил на стол.

– Во! Это ж другое дело… сейчас ушицы похлебаем! Только в суп добавлять не надо, – воспрянул духом майор, отложив нож в сторону и сразу ухватившись за бутылку, – а откуда водка-то?

– Я прошлый раз от вас дураков спрятал. А то, ты бы тогда так на лосе и уплыл.

Ужин пошел уже совсем весело.

За столом сидели долго, правда, попеременно отходя: Игорь с Ольгой сходили куда-то и незаметно вернулись. Казак с майором подготовили сети на завтра: Казак порвал старую простыню, завернул и навязал камней на сети, а майор своим большим ножом заготовил и обработал колья.

За это время с Егором случился казус. У него в кармане зазвонил телефон. Увидев, высветившийся на дисплее номер, Егор вылетел из-за стола и ретировался в лес. Со стороны выглядело так, как если бы у него внезапно прихватило живот. Это звонила Лида, она ревниво расспрашивала, хорошо ли ему там, в лесу с «американками». Егор отвечал односложно, и Лида поняла почему – попросила о встрече, когда он вернется, обещала всё объяснить. Егор мысленно, весь этот день, готовился к разговору, собирался при первой же возможности высказать ей всё, послать её далеко и надолго, но не смог этого сделать. Он просто повесил трубку, верней нажал кнопку отбоя. Только вернувшись к столу, он спохватился – это же был звонок из города, а связи-то нет! Но особо напрягаться не стал, он чувствовал себя, после этого разговора, неловко, как тот вор, на котором шапка горит. Он только еще раз спросил, не появилась ли у кого связь?

– Нет, не появилась.

– А у меня что-то странное… один звонок прошел и опять антенна пустая.

Когда кончилась водка и остыл чай, стали перебираться к костру. Солнце скрылось. Было светло, но по вечернему захолодало. Из-за дальнего острова по воде пополз туман. Майор опять проявил инициативу:

– Куда бутылку-то дели? Её застрелить надо… традиция.

– Достал ты уже… традиционер, – поморщился Егор, – Ты же опять не попадешь.

– На спор? С тобой?

– Со мной тебе слабо будет. Одолей сначала меньшого брата… вон с Игорем посоревнуйтесь.

– Я готов, – сразу согласился Игорь, – на что спорим? Нож ставишь?

– Не… нож нет.

– Против спиннинга. Спиннинг дорогой!

– Нет! Это мой любимый ножик… с таким на медведя пойти можно…

– У тебя навязчивая идея с медведями…

– Нет здесь никаких медведей, свистит Мишкин, – вмешался Егор, – Витя, здесь только лоси, а на них исключительно с топором ходят…

– Шутите всё, – майор никогда ни на кого не обижался, – что ставить будем? Я жадный – бесплатно не попаду.

– Да, ты и за деньги не попадешь. Поставьте по сто рублей.

– Идет!

– Согласен. Давайте бутылку, – майор отошел от костра метров на сорок. Там был большой плоский камень, весь усыпанный битым стеклом. Поставил бутылку и вернулся обратно.

Егор зарядил в магазин три патрона и подал автомат майору. Тот взял и неожиданно серьезно посмотрел на Егора.

– Ты что на меня злишься, Егор? За автомат этот, что утопили? Спишем его… в металлолом сдадим и спишем. Учет оружия через меня идет, не переживай…

Егор махнул рукой и отошел в сторону, однако, повеселел – хоть одна проблема отпала – разговор о Лиде майор забыл, значит, ничего особого не подозревает и трепологии с его стороны можно не опасаться.

Оставшись в одиночестве, майор вдруг вскинул автомат вверх, прицелился в макушку одной из елей и выстрелил. Макушка дерева закачалась.

– Глухарь был! Егор, у глухаря ведь подкрылки белые?

– Черные… на фоне неба черными смотрятся.

– Да нет… крылья вот такие вот. Точно глухарь, – Мишкин огорченно махнул рукой и стал целиться по бутылке.