– Пройдёмте, Владимир Иванович, – жестко сказал Корчагин, – ваши права зачитаю вам позднее.

– Да… я просто… а куда? – заикался задержанный.

– Недалеко, автомобиль пятьдесят метров отсюда…

До машины передвигались молча. Глеб в такие моменты всегда представлял, что чувствует мышка, неожиданно налетевшая на морду кота. Он сел на водительское место, компаньон втолкнул Евстигнеева в машину и занял заднее сиденье. Фактически, работа Глеба была уже выполнена. Кроме поиска и оперативной работы, с Зацепиным ни на что договорённостей не было.

– Привет Вася, – Жига набрал номер мобильного телефона.

– Привет, Глебушка, что хорошего скажешь? – на другом конце провода чувствовалось напряжение.

– Куда тебе вести мужчину твоей мечты?

– У Макдональдса на Калужском шоссе тебя будет ждать Форд Мондео синего цвета, следуй за ним, – без раздумий ответил Василий.

Через час добрались до назначенного места, и седан, замысловато петляя, уткнулся в дом отдыха «Десна». У центрального корпуса водитель Форда руками зажестикулировал, чтобы мы заходили внутрь здания. Некоторое волнение пропало, когда на пороге встретил Василий.

– Ай да витязь, ай да Глеб Жиглов, – кричал во всё горло Зацепин, – шампанское в студию!

– Я на работе Вася, что дальше делать будете? – хладнокровно парировал Корчагин.

– Мы их с тобой в поросячий рог скрутим, – продолжал подвыпивший заказчик, – пойдём, потолкуем братан, чтобы уши не грела сволота всякая…

В люксовом номере ожидал стол с фруктами и шампанским. Прошло всего десять минут, рассказ Глеба не дошёл и до середины повествования, как в номер забежал седовласый мужичок.

– Господа, три миллиона рублей у него на карточке, дрын меня перекати…

– Свою часть можешь уже забрать сегодня, Глеб, – начал Василий…

– Только карточка у жены в Сергиевом Посаде, грач ему в темечко, – кричал седой.

– Михалыч, ты нормально объясни нам, без своих присказок, – сделав серьёзный вид, велел Вася.

– Евстигнеев ваш раскис сразу, – рявкнул охранник, – признался, что вся его доля на карточку жены перечислена. Мы попросили позвонить его супруге и сказать, что сейчас приедет человек забрать карточку. Владимир всё сделал как полагается. Мы следили, никаких подозрительных сигналов не подавал…

– Я поеду сам и заберу, – резко проговорил Глеб, – я свою работу сделал. В нём заговорила жадность. А что, если сейчас не забрать, так, может быть, и не расплатятся никогда полностью. Интуиция как всегда молчала.

– Ты меня с Михалычем до Москвы только добрось, а ребята тут посторожат кавказского пленника, – не возражая, ответил Василий, – а то я уже немного отметил, пока вы сюда везли груз.

Когда вышли на улицу, Корчагин понял, что слова Зацепина про кавказского пленника оказались не простым афоризмом. Три лица кавказской национальности куда-то под руки уводили бледного Евстигнеева. Глеб нажал на газ, как только ему передали бумажку с адресом жены мошенника. Пассажиров высадил на первой же станции метро, потому как стало понятно, что Москва стоит в пробках намертво.

Дорога до Сергиева Посада заняла пять часов. Компьютер Лексуса показал среднюю скорость 19 км/ч.

– До Парижа быстрее добраться, – потихоньку сходив с ума, ворчал детектив. Время на часах было 23.15.

Воспитывал Глеба отец, так было издревле заведено у староверов. Само слово ВОСпитание тятя трактовал как Ведающего Отца Словом ПИТАемый. Материнскую любовь мальчик получал в достатке, но жизни учил папа. Корчагину было трудно в такое позднее время нажать звонок, понимая, что дома может быть одна женщина, пусть даже супруга мошенника. Глеб даже два раза отходил от двери, но, вспоминая свой долгий путь и сумму на карточке, возвращался снова. Он почти физически чувствовал внутри себя посторонние силы, одна из которых толкала его к двери, а вторая ставила заслон.

Жига давно для себя уяснил, что если с головой погрузиться в проблемы людей, ты автоматически ставишь себя в одинаковое с ними положение. Для того чтобы понять и решить их проблемы, нужно действовать отстраненно. Не бессердечно, не равнодушно, а отстраненно! Проблемы, как свои, так и чужие, удавалось всегда решать только в том случае, если Глеб брал себе роль «играющего зрителя». Сейчас же он «жил» своими и чужими проблемами и становился беспомощным.

Дверь открыла милая молодая девушка, которая пригласила его войти. Стоя на пороге, она манила рукой.

– Заходи путник, дорога долгая была, чаем угощу, а сама в душ пока схожу…

Это был даже не тонкий намёк на фуршет с продолжением. В любой другой ситуации Глеб с радостью бы остался у этой красивой соблазнительницы, но сейчас его разум заполнил господин Франклин, смотрящий на него со стодолларовой купюры.

– Спасибо хозяйка, я курьер, привычно для меня, – засмущался Жига, – я возьму, что должен, и назад в путь…

В это время у неё зазвонил мобильный телефон. Подняв трубку и молча выслушав монолог на другом конце, супруга мошенника ехидно улыбнулась, молча достала карточку из кармана халатика и резко закрыла дверь.