В общем-то, папа был прав. Драк и издевательств в части не наблюдалось. И отдавать весь свой паек «дедам» новобранцев не заставляли. Но старослужащие их все равно «жучили», а старшие по званию гоняли по плацу. Саша не привык к дисциплине, к нагрузкам тоже, а еще – к безвкусной пище. Поэтому армия показалась ему адом…

Тогда, в первый месяц службы, он еще не знал, что настоящий АД впереди!

Тот, кто показал ему ад, звался старшим лейтенантом Пузыревым. Когда Саша только призвался, он был в отпуске, улетал к себе на родину, на Дальний Восток. Вернулся через месяц. Злой и больной. Не просыхал весь отпуск, отсюда и то и другое.

Пузырев невзлюбил Сашу с первого взгляда. Еще до того, как узнал, что он портит все показатели по строевой подготовке. А уж когда узнал…

Лейтенант был хоть и мал ростом, но мускулист, силен, как бык. С ним боялись связываться не только солдаты, но и офицеры. Если он вступал в драку, то бился не на жизнь, а на смерть. Справиться с ним удавалось только вдвоем, втроем. Несколько человек он за время службы отправил на больничную койку, за что его не повышали в звании, а один раз чуть не отдали под трибунал. Пару раз Пузырев сам оказывался в больнице. Это те, кого он побил, мстили ему, нападая исподтишка, да еще и кучей.

Пузыреву было уже под сорок. Он имел семью, двоих детей. Ради них он старался не ввязываться в драки и вообще вести себя прилично, чтобы хотя бы до майора дослужиться. Если раньше он гнобил всех без исключения новобранцев, то теперь – только Сашку. Да и его он не бил, изредка давал пинка или затрещину, и то когда никто не видит, но унижал. Например, один раз, когда Саша не смог подтянуться на турнике больше четырех раз, заставил при всех раздеться. Не догола и даже не до трусов. Только снять гимнастерку.

Саша подчинился.

Он стоял по пояс голый на глазах у всей роты и сгорал от стыда. Пусть все присутствующие видели его совсем без одежды в душе – это ничего не меняло. В душе все равны. А тут…

Саша старался втянуть свой жирный живот, приосаниться, расправить плечи… Сделать хоть что-то, чтобы выглядеть не так отвратительно и жалко…

– Тебе не стыдно? – рычал Пузырев, ходя вокруг Сашки. – В восемнадцать лет выглядеть как пельмень? Не иметь мышц? Не уметь подтянуться жалких пятнадцать раз?

Саше было стыдно. Да Пузырев и сам это видел, поэтому продолжал мучить парня.

– Какой ты защитник Отечества? Ты – кусок сдобного теста! Солдат должен подтягиваться минимум двадцать пять раз, я снизил для тебя норму. И что? Ты все равно не справился…

Кто-то из строя… Кто-то, кто пожалел Сашу, выкрикнул:

– Легко говорить, а сами сможете?

Пузырев не стал тратить время на то, чтобы вычислить, кто посмел подать голос. Обнажившись по пояс, он запрыгнул на турник и без усилий подтянулся тридцать раз.

– Поняли, щенки? – гаркнул он, когда закончил. – А теперь все бегом, марш! Два километра по плацу. А ты, Швецов, три! И не натягивай на себя ничего. Беги так!

И Саша бежал. Не только видя, но и чувствуя, как колышутся складки жира.

Три километра он не смог пробежать. Даже два не осилил. Упал на асфальт плаца и изобразил обморок.

Пузырев подошел к Саше, нагнулся над ним и процедил:

– Симулянт. Встал и побежал… Немедленно!

Швецов поднялся, сделал несколько десятков шагов, но вновь остановился. Он реально больше не мог бежать.

Пузырев дал ему пинка. Саша только вздрогнул, но с места не тронулся.

Глаза ротного налились кровью.

– Марш в казарму мыть сортир! – рыкнул он. – Ужина лишаешься. Вместо него будешь учиться подтягиваться. Кроме этого, три наряда вне очереди. Пшел!

Это был не единичный случай. Пузырев постоянно находил поводы для наказания. И самым, пожалуй, страшным было лишение обеда или ужина. Саша и так не наедался. Армейское питание казалось ему очень скудным. Он постоянно хотел есть. Тех денег, что ему присылали из дома, хватало ненадолго; Саша тратил их за день. Шел в магазинчик при части, покупал тушенки, рыбных консервов, конфет, печенья. С этой снедью он отправлялся в лесок и за один раз все съедал. Он не мог принести продукты в часть – там нужно было бы делиться с ребятами, и тогда ему опять ничего бы не досталось. После этих «банкетов» Саша мучился несварением. А Пузырев, видя состояние солдата, только больше гонял его.

Однажды Саша объелся творога, и его всю ночь мучил понос. Утром он попросил разрешения у ротного сходить в санчасть. Но Пузырев решил, что солдат просто хочет отлынить от пробежки и подтягиваний, и погнал его на спортплощадку.

– Швецов, на турник! – скомандовал он.

– Товарищ старший лейтенант, я не могу, у меня болит желудок…

– С чего, Швецов? Ты вчера не ужинал. Или втихаря хомячишь? То-то я смотрю, жиров меньше не становится.

– Никак нет, не хомячу, – соврал Саша. Сослуживцы его и так недолюбливали, а если бы они узнали о его «банкетах», стали бы презирать.