— Сделайте одолжение, я вас слушаю!

— Итак, наше общество остается без главы вот уже два года, если не более того! — воскликнул Ли Ванг. — Ввиду столь важного обстоятельства я считаю своей прямой обязанностью, вместе с моим товарищем по верховному совету Ли Юнгом, покончить скорее с этой неопределенностью положения, которая может сделаться вредной для нашего дела… Надеюсь, и вы того же мнения?

— Прежде чем высказать вам мое мнение об этом щекотливом предмете, позвольте спросить вас, из чего вы заключаете, что Общество Джонок остается без своего верховного главы?

— Из чего?.. Из его продолжительного молчания!

— Из продолжительного молчания? Но ведь вам известно, что, по уставу общества, вы не имеете даже права критиковать поведение Кванга. Ваш пост — в Пекине, и вы не должны ни оставлять его, ни беспокоиться о действиях главы.

— Даже если бы он умер?

— Так точно, даже если бы он умер! Вам ведь известно, что Квангу одному принадлежит право назначить себе наследника, которому мы обязаны слепо повиноваться, как только он объявит нам свои приказания.

— Но если Кванг перед смертью не имел времени назначить себе наследника?

— Наши правила, по-моему, вполне ясно решают и это затруднение: согласно им, высокое звание Кванга, — в случае, если бы он умер, не назначив себе наследника, — принадлежит с минуты его кончины старшему — не по возрасту, а по назначению — из трех советников, находящихся при его высокой особе… Из этого очевидно, что место его не вакантно и никогда не может быть вакантным.

— Ну, а если, например, Кванг и три его советника погибнут вместе, хотя бы при кораблекрушении? Как тогда следует поступить?

— В этом случае, вы знаете, Квангом становится тот из членов верховного совета в Пекине, который первым надел кольцо власти, хранящееся в ящике.

— Который, в свою очередь, хранится в кассе общества, — добавил Ли Ванг.

— Да, до последнего времени это так и было, — до поездки Кванга в Париж. Но перед поездкой он взял с собой ящик из кассы, оставив у меня лишь записку, в которой сказано, где надо искать этот ящик в случае, если пройдет три года без всяких известий о Кванге и его трех советниках.

«Посмотрим, что ты на это ответишь, — сказал себе Лао Тсин. — Если ты изменник, то берегись!»

— Я этого не знал, — ответил Ли Ванг, — и если это так, то теперь приходится говорить совсем о другом… Не угодно ли вам, как выражаются европейцы, открыть свои карты?

— Я готов, — сказал банкир. — Но покажите пример, так как я не знаю, чего вы, собственно, желаете.

— Вот чего я желаю, — ответил торжественно Ли Ванг, — я имею достоверные известия о смерти старого Фо и о том, что он не назначил себе наследника, а потому намерен провозгласить себя Квангом. Вы единственный человек, который может помочь мне в достижении этой цели. Итак, скажите мне, какова будет цена вашего содействия?.. Вы видите, что я вполне откровенен с вами…

Лао Тсин ничем не обнаружил внезапного волнения, овладевшего им при таком неожиданном повороте их беседы, и ответил сдержанно и просто:

— Вы придаете слишком много значения моему содействию в этом важном деле. Во всяком случае, я нахожу, что мне необходимо сначала основательно обдумать ваше предложение, прежде чем высказать вам свои требования.

— Ваше желание подумать, прежде чем дать решительный ответ, я нахожу вполне естественным, — продолжал Ли Ванг, маленькие глазки которого блеснули от удовольствия. — Но сколько времени нужно вам на размышление?

— Завтра вечером вы получите от меня окончательный ответ. Предупреждаю только вас, что мне нужно несомненное доказательство смерти Кванга, иначе я не стану действовать в вашу пользу.

— Об этом не беспокойтесь, ваше превосходительство, у нас есть самые неопровержимые доказательства того, что старый Фо умер!

— А именно?

— Об этом узнаете завтра вечером. Теперь же для вас совершенно излишне было бы знать их, так как вы можете и отказаться от содействия нам в этом деле.

— Вы, стало быть, не один заинтересованы в нем?

— Нет, как видите, иначе эти два джентльмена не присутствовали бы здесь: они тоже заинтересованы, и не меньше, может быть, меня. Когда я буду Квангом, я возвращу маркизу де Сен-Фюрси, специально посланному сюда французским правительством, тот драгоценный бриллиант, который взят был в Париже вместе со скипетром Хуан-ди… Если я вам не сообщаю сегодня доказательств смерти Кванга, так это по той причине, что они известны только этим двум господам, желающим открыть свои тайны не иначе как наверняка. Вы понимаете меня?