Каждый - в соответственной коробочке, с веселыми картинками. Сворачиваемое пространство - это прекрасно, однако меня жутко беспокоит тот факт, что при переноске (а транспортировка от дверей управления до хранилища лежит на мне) все всё будут видеть...

– Ты мог ее спихнуть своим олухам, продать, сжечь наконец!!!

Я был зол и подавлен.

Полицейские отличные ребята, но только после того, как с них сцедить весь яд и выдернуть зубы. Иначе - загрызут.

– Короче - я прикажу своим занести в обеденный перерыв. Лады?

Орк не зря волнуется. Я нашел аж две ошибки в заполнении квитанции и могу отослать ее начальству, а это жуткая нервотрепка для всех участников процесса.

– Сегодня. В седьмом прибое (прим. автора: около 14 - 00).

* * *

Я мрачно смотрел на обнаженную орчанку. Та в свою очередь зазывно улыбалась с коробки с кристаллом. Сам кристалл представлял собой небольшой правильной формы кусок прозрачного материала, отличающегося большой прочностью и способного вместить в себя довольно большое количество информации.

– Привет, как де... ой-йой!!!
– Мина широко раскрыла глаза и наливалась ярко-красным цветом. Я проследил взглядом...

Ну... Да, молодая девушка. С двумя мужчинами. Одновременно...

– Мина, ты чего хотела-то? Хочешь посмотреть?
– я протянул ей коробочку с кристаллом. Девушка отлетела от него как от ядовитой змеи...

– Кто-то между прочим соблазнял в больнице и меня и того несчастного доктора.

Вампирша по-прежнему стояла в ступоре.

Я вздохнул, закончил за минуту распихивание конфиската по углам каморки и в пространственные карманы (кристаллы весьма миниатюрны, но вот коробки у них очень яркие...)

Хм... Я взвесил в руке последние две коробки...

На одной была орчанка. Я мысленно вернулся к тому вечеру, когда поиграл с Хартом. Была возможность, но я ее упустил.

– Пойдем-ка пообедаем...

Я приобнял Мину, вывел из кабинета и запер замок.

Глава 8

Девичье желание.

Есть некоторые вещи, которые прощать нельзя. И которыми делиться нельзя - зубной щеткой, резиновыми тапочками, расческой, полотенцем и женщинами...

Алекс Грэй.

Стеклянно-стальное здание Управления радовало глаз своей строгостью и минималистичностью форм. Десять этажей - на фоне других строений, настоящих небоскребов, не особо много. Но это место выделялось зашкаливающим количеством полицейских мобилей на стоянке...

Кафе рядом было излюбленным местом встречи и посиделок копов всего района. Зонтики, столы и стулья, легкая, на грани слышимости музыка...

– И все равно, это аморально!
– вампирша пылала как спичка, так что прикуривать можно. Я лишь внутренне покатывался от ее реакции. Ну да - она-то привыкла к немного другому отношению к женщинам и взаимоотношениям между полами.

– Ну... Что естественно - то не безобразно! Да и несколько новых фактов я узнал...

– ИЗВРАЩЕНЕЦ!

– Припечатала. Не могу пошевелить от груза вины! Помилуй и спаси!

В конце вампирша посмотрела на мою умильно (я надеюсь) состроенную мордочку (опять же - надеюсь, что не харю) и фыркнула.

– Ты невыносим.

– Да. Многие пытались вынести меня, причем вперед ногами. У некоторых почти удалось.

В кафе зашла девушка.

Постояла... посмотрела...

Подошла ко мне...

– Извините... Вы ведь в полиции работаете?

Я настороженно на нее посмотрел.

Что-то с ней не так!

Лет шестнадцать, прекрасно сложенная, одета в школьную форму - юбка до колен и жакет. Все отутюжено и идеально подогнано по фигуре.

Очки в тонкой оправе, волосы - каштановые, собраны в 'конский хвост'.

– Ну да.
– Мина нервничала, напряженно вглядываясь в девушку. Что за хрень, почему мне не по себе?

– Сотрите, ладно?

– Прошу прощения?

– Сотрите запись. Мою запись...

Я почувствовал запах крови. Опустил глаза...

По тонкой девичьей ножке, по нежной коже из-под юбки текла кровь... Девчонка начала падать, но я успел вскочить, опрокинув стол, и подхватить ее.

– Мина! Займись ей, останови кровь! ЧЕРТ!

Пока вампирша занималась кровотечением, сидящий за соседним столиком лейтенант начал набирать номер нашего медика... Другие находящиеся рядом полицейские мрачно смотрели на происходящее. Я спиной почувствовал сначала их недоумение, а потом ярость.