– Да? А ты как к боли относишься?
– с издевкой поинтересовался второй, помоложе и с перебитым (явно не один раз) носом.

– Это я вас должен спрашивать - вас ведь за малейшую задержку Сабл собакам скормит - да, об этой страсти Сабла рассказала Кира. Один из подручных Грига залетел на деньги, а атаман не стал впрягаться за бойца... Именно тогда Кира в шайку и вступила - вакантное место образовалось.

Тот, что постарше ухмыляется:

– А ты весельчак. Не беспокойся - увидишь ты Сабла. Он таких как ты любит... Разговорчивых. Они орут погромче...

Хлыщ за стойкой открывает какую-то малозаметную дверь в стене - и я с почетным караулом спускаюсь вниз. Что интересно - стены каменные - видна старая кладка - но вот ступени явно новые.

Через несколько минут я уже верил во все слухи о том, что, мол, "подземелья Сабла весь город пронзают". Мы вышли в какой-то длинный коридор. Первая ассоциация - тюрьма: окованные железом двери. Правда, открыты все, кроме одной. Из-за нее раздаются крики боли - явно женские.

– Что, парень, думаешь маску нацепил - и все, крутой?
– хохотнул старший.
– я ее с тебя не снял чисто для того, чтоб посмотреть, что с тобой Сабл сделает - перед ним не то что лица не закрывают - шапки ломать должны! Особенно такие как ты - я же вижу, наемник самый обычный. Он тебе за такое неуважение все что маской скрыто отчекрыжит!

Какой весельчак - просто душка. Так бы и удушил... Дверь открывается и из камеры выходит какая-то женщина. Что тут скажешь - мигера! Самая настоящая! Нет, холодность Мины я понимаю, принцесса все-таки! Но я прекрасно знаю, что это только маска для девочки. Внешне - лет тридцать, светлые волосы (сейчас - растрепанные), одета в простое платье и... красный фартук?

Тут же - вообще что-то невероятное. В ауре явно ощущается безумие и злоба. Презрительно смотрит на меня. Стоп! Фартук не красный - ОН ЗАЛЯПАН КРОВЬЮ!

– Эй ты! Скажи чтоб принесли вина - кончилось! И пусть проверят амулет - а то эта тварь сдохнет раньше времени!

Я мельком заглянул в комнату...

Я - нежить. Пусть имеющая разум и увиливающая за симпатичными девушками. Я пью коктейль из спирта, вина и свиной крови. Жру сырое мясо. Питаюсь чужой болью и страданием...

Я пытал напавшего на нас бандита и испытывал невероятное облегчение от сознания того, что этой твари больно. Но я не смог... Не смог выдержать такого зрелища - меня просто накрыло валом боли и страдания...

В камере висела девушка... Хотя нет. ЭТО когда-то было девушкой. Меня как током шибануло - я сперва подумал, что это Далия - мой скромный шпион инквизиции. Но нет - просто похожа.

Ног нет - с костей срезали мясо. Левой груди - тоже. Вместо нее - рваная рана. Один глаз заплыл, второй от боли расширен - я ощущаю запах амулетов, которые используют целители. Но тут их применяют очень странно, если не сказать больше - один не дает умереть, второй - не дает сойти с ума.

Я встал.

– Ну что, парень, нравится? Винни, смотри как его тронуло прям!- это молодой.

– Жаль девку - мало мы с ней поиграли. Только во вкус входить начали - и отдали господам. Эй, двигай!
– старший (значит, твое имя Винни...) прикрикнул на меня. Они даже не разоружили меня - нож казался несущественным, а пистолет и гранаты не производили впечатления оружия...

Я был абсолютно спокоен. Волна бешенства спала. А разум стал абсолютно чист... Они все умрут. Почему? Нет, не из-за этой похожей на Далию девушки. И не потому что так можно выйти на угрозу Эрику и устранить ее. Просто так будет правильно. "Неплохо. Продолжай." - мысль явно не моя. Но это кажется несущественным...

– Он вам нужен? Я заплачу! Он должен быть выносливее этой деревенщины!
– это женщина.

– Не беспокойтесь - мы передадим ваше пожелание хозяину!

Довольно церемоний...

Резко - на максимальной скорости - разворот и попросту вбиваю локоть в горло молодого - он должен умереть, но еще пару минут помучается. Второго просто вырубаю - мы с ним еще потолкуем. Поворачиваюсь к благородной твари:

– Ты... Я - герцогиня...
– ну как как говорится

– Не, не слышал - и вышибаю гадине зубы. Она теряет сознание - тем лучше для нее.

Вхожу в камеру. Девчонка умирает - и я ничем не могу ей помочь. Мое дело убивать.

– Пожалуйста, не делайте мне больше больно...
– бормочет она. Я чувствую, что артефакты скоро сдадут - и она почувствует боль.

– Как тебя зовут?

– Дила...
– в единственном видимом глазе - боль и унижение. Черт, не только внешность, но и имя похоже.

– Откуда ты?

– Меня папа послал... к брату - не мог он меня прокормить, много нас... а деревня бедная... я пришла - а дядя сказал сюда прийти... хочет со мной человек познакомится на работу взять... и тут... сначала большой такой с кошкой страшной... потом другие солдаты... а потом сюда...