— Я знаю, что он здесь. Я отследил его силы. Ты, кажется, забыла, что я один из немногих богов, кто на это способен.

Она сглотнула и указала на свою спальню.

Тошнота вновь накрыла его, когда он понял, что происходит.

— Ты привязала его к себе?

Артемида сбросила его ладонь со своей руки.

— Тебе какое дело? Ты бросил меня, помнишь?

Эша поразило, что из ее уст это прозвучало так, будто не прав он, учитывая, через что ему пришлось пройти из-за нее. Но в одном она не ошибалась. Это не его дело. Ник уже взрослый… чем бы, черт побери, он ни был.

Тем не менее, она перешла все границы, тем самым приравняв себя к существам, желавшим его смерти.

Прекрасно. Просто прекрасно. Он видел, что поезд уже близко, но, к сожалению, его нога застряла в рельсах.

— Ты просто нечто, — прорычал он. Пройдя мимо нее, он воспользовался своими силами, чтобы распахнуть двери ее спальни. Те с громким треском врезались в стены.

Едва войдя в комнату, он застыл.

Как он и ожидал, Ник обнаженным лежал в ее постели. Однако он мучился от какой-то лихорадки. Он был без сознания, а его тело блестело от пота. Но больше всего Эша беспокоило, что Ник шептал что-то на незнакомом языке. А для бога, коим Эш и являлся, не должно было существовать языка, на котором он не мог говорить или понимать.

Ашерон понятия не имел, что говорил Ник. Какую-то тарабарщину? Однако все звучало слишком четко и связно, чтобы быть простым набором слов. Волосы на затылке встали дыбом.

Эш посмотрел на Артемиду:

— Что ты с ним сделала?

Богиня пожала плечами, остановившись в нескольких шагах от белой кровати из слоновой кости, окутанной прозрачным золотым занавесом.

— Ничего. Он охлаждается уже целый день.

— Горит, Арти. Слово «горит». — Ну почему она всегда разговаривает неправильно?

— О, да неважно. — Это безразличие пробудило в нем желание задушить ее. Ник может умереть, а ее будет беспокоить лишь то, как избавиться от тела, чтобы остальные боги не заметили.

Пытаясь не думать об этом, Эш поднял веко Ника и увидел, что его глаза были демонически красного цвета. Кожа горела, как огни преисподней. Клыки были длиннее обычного. И зазубрены.

Что происходит? Он мутировал во что-то еще?

А самое главное, кто или что контролировало его?

— Как давно он в таком состоянии? — Эш издал звук отвращения, прежде чем она смогла ответить. Что за дурацкий вопрос. Для Артемиды время не имело значения. — Он говорил что-нибудь, прежде чем заболеть?

— Нет.

Потеряв терпение, Эш применил свои способности, дабы выяснить, что произошло между ними. Он увидел лишь то, как они занимались сексом, после чего Ник отстранился, охваченный болью.

С тех пор он не двигался. Но копнув глубже, Эш перешел от этого Ника к другим его воплощениям. И увидел…

— Вот, черт…

— Что? — подпрыгнула Артемида.

Эш проигнорировал ее, посылая мощный божественный разряд прямиком в сердце Ника.

Ник вышел из состояния комы, размахивая руками. Особенно когда увидел, кто именно его ударил. Он потянулся, чтобы схватить Эша, но тот увернулся, оказавшись вне досягаемости.

— Что, черт возьми, ты здесь делаешь, урод? — яростно прохрипел Ник.

Эш немного увеличил расстояние между ними. Не из страха, что Ник навредит ему, а опасаясь, что сам может навредить парню.

— Я бы задал тебе тот же вопрос. — Он взглянул на Артемиду. — А я-то думал, ты умнее.

Ник бросился на него.

Эш укрыл свое тело, чтобы тот не смог к нему приблизиться — опять же, для безопасности Ника. Поведение и нахальство Каждуна подрывало все терпение Ашерона и побуждало к насилию сильнее, чем преследования Артемиды.

— Ты помнишь, что происходит, когда демон выдает себя за кого-то? — спросил Эш.

Не обращая внимания на полную наготу, Ник презрительно усмехнулся:

— Что за тупой вопрос? Конечно, помню.

Дублируемая жертва погружалась в коматозное состояние…

Или умирала.

Эш прищурился, глядя на Ника:

— Какой день ты помнишь последним?

— Сегодняшний. Вторник.

— Сегодня суббота, Ник, — покачал головой Эш. — Ты пробыл в коме три с половиной дня. — Применив свои силы, он поднял руку Ника и потер ею щетину на его лице, подтверждая сказанное.

Это, наконец, несколько поумерило его бахвальство.

— Что? — Затем он застыл. — Хватит играть с моей рукой, хренов извращенец.

Ашерон отпустил его и создал на нем покрывало:

— Чувак, это не я стою с болтающимся членом. Имей немного достоинства.

Ник показал ему средний палец, прежде чем обернуть покрывало вокруг талии.

Эш проигнорировал данную демонстрацию ненависти.

— К твоему сведению, Готье, пара Темных и Вер-Охотников хотят разорвать тебя на кусочки, поскольку думают, что ты напал на «Санктуарий».