— Моя миссия закончена, Даниэль. Я поеду с ними. Я ждал этого момента несколько веков.

Конь входит в воду и плывет в сторону освещенного и заполненного людьми судна. Даниэль садится на берегу и ждет, пока гордая фигура всадника не окажется на корабле. Лишь тогда слезы наконец-то прорываются потоком, освобождая от панического ужаса, жившего в ней с тех пор, как тигр заглянул ей прямо в глаза.

Жаклин хочется остаться на корабле, чтобы присоединиться ко всем этим душам, которые помогли ей родиться заново. Она сознает, что для этого достаточно еще раз глотнуть напитка, накануне введшего ее в это царство. Ей хочется этого, ибо никогда раньше она не испытывала такого чувства умиротворения и покоя. Но она знает: ее долг — вернуться на землю, хотя теперь она будет там в полном одиночестве. Но это совершенно не пугает ее. Жаклин смотрит на корабль, исчезающий за поворотом реки, на Марселя, кажущегося погруженным в свой далекий мир, затем подходит к Раймону и обнимает его. Сейчас, чтобы вернуться в реальный мир — такой прекрасный и еще не весь изведанный, — ей необходимо это объятие живого человека. Она прижимается к Раймону, который отвечает ей тем же, внимательно и с нежностью глядя ей в глаза. Жаклин охвачена никогда ранее не испытанными эмоциями: да, Раймон здесь, только для нее, и все худшее позади. Впереди — лишь ожидание. Пока — неизвестно чего. Но красный свет зари подсказывает: грядет нечто очень важное. Жаклин осознает: пережитое за эти дни — ужасные, необыкновенные, неповторимые — в ней останется навсегда. Она запомнит все это и никогда уже не будет такой, как прежде. Прочитав Книгу Истины и увидев отплытие хрустального корабля, она будет смотреть на жизнь другими глазами. Ее ждет новый мир, в котором ничто не происходит случайно, без цели, в котором, если наполнять все действия новым содержанием, каждый момент имеет смысл. Она смотрит на Раймона и чувствует волнение от впервые переживаемого ею желания: неожиданно почувствовав себя взрослой и ответственной, она хочет, чтобы он стал отцом ее ребенка. В эту ночь Жаклин узнала, что значит оба родителя рядом. Она пережила это ощущение до конца — настолько глубоко, что теперь освободилась от этой роли навсегда. Но в то же время ей известно: теперь у нее самой может родиться дочь. Ведь жизненная энергия хотя и преобразуется, но никогда не умирает, не заканчивается. В этом Жаклин теперь уверена, и это — навсегда.

Скучающий Джим, закинув ноги на стол, посмотрел на Памелу. Сбросив ноги, встал и положил на стол книгу об ангелах, которой вывел ее из себя. Отметил закладкой страницу «Центурий»: одно четверостишие поразило его и он время от времени возвращался к нему. Ему было совершенно очевидно — эти строчки предвещают что-то ужасное и очень скорое:

Джим решил, что еще подумает над этим предсказанием. Возможно, оно было предупреждением, и, если вовремя понять его, получится предотвратить какую-то катастрофу. Он взял со стола тяжелый стакан и выпил последний глоток виски…

Мы бесконечно благодарны:

Альдо Чикетти, иерофанту наших душ;

Антонелле Паппалардо, блестящей и терпеливой, профессиональной и увлеченной издательнице;

Барбаре Делла Сальда, введшей нас своими историческими поисками в тайны античных ритуалов;

Лауре Ардуини, ценнейшему суфлеру;

Рите Сала, поддерживавшей нашу работу с самого начала;

Стефано ди Бела— за его веру в нас;

Верушке Бертипалья— за помощь в открытии дверей восприятия.