– Свидетельствую! – вразнобой отозвались ошарашенные клыконосцы, тем не менее пристально разглядывая новоявленного расхристанного герцога, больше похожего на похмельного упыря, и пытаясь понять, что же во мне такого, раз один из родов высоких леишей взял меня к себе.

Я, стоя рядом с взъерошенным, мокрым насквозь правителем, вертящим в пальцах пресловутый цветок, растерянно окинул взглядом разгромленный зал. Опаленные стены, побитые вазы, невесть отчего покосившиеся люстры, копоть от противоупыриных заклинаний на всех возможных поверхностях и лужи вперемешку с обрывками когда-то роскошных цветочных украшений на полу, растерянный народ, давящиеся хохотом Рай и Элли, гневно сверкающие глазами дедуля с бабулей и одобрительно подмигнувший мне стоявший с другой стороны от родителя княжич… Хех.

Ну что сказать? Знакомство с местной аристократией можно считать состоявшимся!

Вот только остроухих мне жалко… Что же теперь им князь сделает за разнесенный зал?

– Наставник, ты что, издеваешься надо мной?! – бушевал князь в своем кабинете. Невозмутимый Арициан сидел на подоконнике и меланхолично разглядывал сквозь бокал с рубиновым вином ночное небо, тогда как правитель с наслаждением доламывал уже второе кресло.

– Ну почему же? – отозвался жрец. – Волна сработала, заговорщики пойманы, новый член рода Аторре представлен знати, пусть даже и несколько оригинальным способом, и, что немаловажно, одобрен ею в качестве наследника. Разве ты не этого хотел?

– Этого… Но на кой меня необходимо было выставлять посмешищем, ответь мне! – буквально вырвался у князя вопль души.

– Ну извини, – пожал плечами Арициан и одним глотком осушил бокал. – Я же не знал, что волна подействует именно так.

– Да что ты вообще знаешь?! – взорвался Альвариэн. Обычно сохранявший спокойствие в любой ситуации правитель сейчас едва ли не бился в истерике от пережитого унижения и бессильной ярости.

– Много чего, – невозмутимо ответил жрец и ткнул пальцем в сторону двери. – Например, то, что первого заговорщика твои стражи уже доставили и теперь мнутся под дверями кабинета, не решаясь зайти.

Лицо князя искривила хищная ухмылка.

– Так чего же мы ждем? – поинтересовался он и шагнул к двери. Арициан только хмыкнул.

– Эилиан! – вырвал бога из зыбкого подобия дремы чей-то возглас. С трудом разлепив глаза, он огляделся… А в следующий момент радостно бросился к одетому в длинную черную шубу мужчине, стоящему на основании Врат:

– Харрэс! – Мальчишка влетел в объятия старшего брата, а в следующий момент его легко подбросили к темным небесам.

– Привет, снеговик! – весело поздоровался черноволосый мужчина с глазами точно такого же оттенка синевы, какой был у его младшего брата, осторожно ставя мальчишку на землю и поправляя золотистый мех слишком большой для него шубы. – Мы к тебе в гости с подарками!

– Мы? – изумленно вскинул было бровь Эилиан, но следом расцвел в счастливой улыбке. – Имиа! – И шагнул вперед, к сестре. – Как я рад снова тебя видеть!

– Я тоже, братишка, – ласково улыбнулась в ответ девушка и протянула ему большую корзину. – Держи!

– Что случилось? – какое-то время спустя поинтересовался осоловевший от уже почти забытого ощущения сытости Эилиан. – Ну, раньше вас даже под угрозой немедленной казни было лишний раз за Врата не заманить, а теперь ходите, как к себе домой. Да еще и еду таскаете, – пояснил он на недоуменные взгляды брата с сестрой.

Харрэс посмурнел. Да и Имиалла тоже не отличалась здоровым румянцем.

– Иди сюда, снеговик, – буркнул старший бог и, не слушая возмущенные вопли младшенького, вытряхнул того из шубы, усадил к себе на колени и прикрыл полами своей одежды. Вздрогнув от ледяного прикосновения, тем не менее притянул брата поближе к себе, уткнулся носом во взъерошенные полуседые волосы на затылке и тихо начал, чувствуя, как из него постепенно уходят тепло и силы:

– Мы боимся, что Каирри поддалась влиянию твари Пустоты. Да постой же ты! – воскликнул он, почувствовав, как худое тело брата вздрогнуло и напряглось. – Вспомни, мы же этого и ожидали!

– Одно дело – ожидать, и совсем другое – знать, что моя старшая сестра безумна, – тихо произнес немертвый бог, все же больше не делая попыток подняться с места. Слишком родным было тепло брата, слишком сладостной – его сила… – И что теперь, Хар? Война?

– Пока мы держим людей как можем, но ты прав. Война неминуема, и рано или поздно она начнется.

– Надеюсь, что это произойдет не скоро – сперва надо изгнать тварь… Имиалла! Отойди от него! – неожиданно резко скомандовал мальчишка, бросив косой взгляд на сестру.

Девушка, уже успевшая спуститься с фундамента Врат и пройти немного вперед по снегам, отвернулась от невесть как забредшего к Вратам пса ледяной пустоши, которого до того восторженно тискала, и капризно протянула:

– Но бра-а-атик… Смотри, какая милая собачка! Я же только погладить!

– Имиалла, отойди. – Ледяной голос брата не оставлял сомнений: если девушка не оставит пса добровольно, то в ход пойдут силовые методы. Надув губки, богиня шагнула в сторону, а Эилиан, вытащив одну руку из-под шубы, протянул ее вперед и шепнул: – Смотри.