Он думал, что Кончар сейчас снова подвергнет его слова мягкому, чуть насмешливому сомнению. Сведет все к шутке, приведет аналитические данные, на основании которых еще слишком рано с уверенностью оценивать мощь машины. Но тот лишь похлопал приятеля и единомышленника по плечу, ответив короткими рублеными фразами, словно отдавал приказы на поле боя:

– А может, в этом предназначение «Сингулярики»? – Муджалид обвел рукой сердце тропического убежища. – Служить людям. С той же отдачей, с какой они служат машине? Уверен, что когда Иисус был жив… если он вообще когда-либо существовал… обратиться к нему за советом или чудом мог любой желающий. В этом смысл силы, дружище.

– Иисус? – Бифорд, несколько выбитый из колеи нехарактерным для силовика философствованием, опасливо покосился через плечо. – Знаешь, Кончар, он не очень хорошо кончил. Для нашего детища я желаю другой судьбы.

Лицо «тролля» пришло в движение. Незнающие люди наверняка бы приняли гримасу за яростный оскал и начали помышлять о бегстве. Но Плотник разгадал улыбку, пусть и столь страшную. Первую настоящую улыбку за весь их длинный и предельно серьезный разговор.

– Хочешь спросить об этом ее? – осведомился ибн Шавкат, кивая на увлеченную процессом рисования машину.

– О нет… – выдохнул Орландо, замотав головой так, что косы хлестнули по шее. В его глазах застыл священный трепет. – О нет, не все грядущее достойно облаченья в форму… – И добавил, поспешно и стойко, как готовящийся к сожжению еретик: – Но как бы ни было предначертано, я приму любую судьбу. И буду счастлив, если рядом окажешься ты…

Кончар усмехнулся. Повел каменным плечом, невольно задумавшись о том, через какие испытания пришлось пройти их группе после изгнания из Европы. Повернулся к «Сингулярике», отвесив ей поклон, настолько же почтительный, насколько и шутливый.

А затем они молча покинули зал, не мешая Творцу бережно и крайне неспешно – иногда период раздумий доходил до нескольких часов – укладывать мазки на свежий холст.

Особняк оказался настоящим фортом, способным с легкостью пережить штурм спецназа. Оседлав горную вершину и хитро вписавшись в рельеф венчавших ее скал, он больше напоминал миниатюрную средневековую крепость, нежели родовое гнездо людного итальянского семейства. Высокие каменные стены и две стрелковые башни отбивали всякую охоту помышлять о силовом проникновении. Узкая дорога вдоль неприступной природной стены, по которой прибыли всадники, отлично простреливалась из пары замаскированных пулеметов.

Несмотря на воинственный вид, вилла располагалась в одном из самых живописных мест мира. Покрытые щедрой зеленью отроги Апеннинских гор, во время Инцидента пострадавшие значительно меньше иных хребтов мира, радовали глаз. Чистейшим осенним воздухом хотелось упиваться вечно, по небу тянулись невесомые облака, а где-то в лесах голосили птицы, столь непривычные и волнующие после пчелиного гудения Анклава.

Спешившись в самом начале подъездной аллеи, мужчина и женщина взяли животных под уздцы. Последние пять десятков метров подъема миновали неспешным шагом, с показной беззаботностью глазея на длинные, похожие на свечи тополя, обрамлявшие дорогу со стороны обрыва.

Осень приходила на земли Северной Италии медленно, украдкой, почти незаметно, но часть листьев на деревьях уже подернулись золотом. Слева в долине, за краем узкого серпантина виднелись готовые к очередным родам фермерские поля и светло-зеленые макушки компактных рощ.

Аллея закончилась. Светло-кремовые стены, поросшие вьюном и испещренные прожилками мха, надвинулись, набрякли. За время пешей прогулки гостей внимательно рассмотрели в оптику прицелов, и когда до деревянных дощатых ворот осталось всего несколько шагов – распахнули створки, встречая, словно дорогих гостей.

Высокая женщина, одетая в удобные черные брюки для верховой езды, ботфорты из скиноплекса и коричневую куртку натуральной телячьей кожи, первой шагнула через порог, бросая поводья своему спутнику.

Тот – широкоплечий скуластый мужчина с опрятной бородкой соломенного цвета и коротко стриженной макушкой – легко поймал чужой повод левой рукой. На ее обнаженном предплечье все еще виднелась аккуратная медицинская повязка, свидетельствовавшая о недавнем ранении.

Пуленепробиваемого жилета под рубашкой поло крепыш совершенно не прятал. Равно как пистолета на бедре, автоматического карабина в длинной седельной кобуре и своего телохранительского статуса. На церберов виллы посматривал равнодушно, но внимательно. Статную темноволосую хозяйку из поля зрения не выпускал ни на секунду.