– Три десятки, две дамы. – Победитель вскрыл десятки, придвигая их к уже имевшимся на столе. – Полный дом, друзья! Пора звать гостей…

– А, проклятье, пара пятерок к вашим дамам! – Плакса небрежно сбросил карты «рубашкой» вверх, проведя рукой по лысине и что-то пробубнив под нос. Что-то неприличное. – И чего я ввязался?..

– Не спеши, каланча… – Вкрадчивый голос Муджалида заставил Бифорда застыть, в недоумении глядя на третьего участника партии. Пальцы декомпилятора чуть-чуть не дотянулись до неровной пирамиды монет, громоздившейся в центре стола. – Лифчик с жены будешь с таким рвением срывать… Покер же любит вдумчивость и неторопливость, не так ли? Вот вам, парни!

И он аккуратно, коротким веером подложил к уже имеющимся на флопе картинкам еще две карты. Образовав каре на дамах.

– Четыре одного рода, не так ли? Соси кеды, Плакса. Извини, Орландо…

Тот, почти прикоснувшись подушечками пальцев к холодному металлу мелких фэней, ошарашенно уставился на победную комбинацию. Отстранился от выигрыша, нескладно примостив локти на стол перед собой и чуть не опрокинув чашку остывшего кофейного напитка.

– Пятый раз подряд, проклятье! – Плакса замотал татуированной головой, отказываясь верить. – С вами играть – только разоряться… Все, дальше без меня.

Он встал, со скрипом отодвигая стул по бетонному полу. Забрал футлярчик с чипом. Вынул из кармана сигареты, отошел в дальний угол комнаты и щелкнул зажигалкой.

– Да как скажешь, – усмехнулся Муджалид ибн Шавкат по прозвищу Кончар ему вслед, по одному цзяо перекладывая добычу на свою часть стола. – Мы на трусов не в обиде… Ну что, командир, еще раздачу?

Лучше бы не улыбался.

Покрытый шрамами, да еще и с рождения красотой не одаренный, руководитель силового крыла организации в моменты радости был похож на тролля, упавшего в кислотный чан. Однако сидевший напротив Орландо Бифорд, его старый друг и неформальный глава остатков группы, глаз от страшного зрелища не отвел.

– А ну-ка, Муджалид, покажи-ка затылок?

Он легким движением отбросил с плеч две короткие каштановые косы, заплетенные так, чтобы не закрывать разъем «балалайки». В отличие от других декомпиляторов, Бифорд никогда не стриг голову и не наносил татуировок. Поговаривали, что именно это спасло долговязому жизнь, когда после Инцидента в большинстве городов мира машинистам устроили ночь Нового Варфоломея.

– Это еще с чего? – неподдельно удивился ибн Шавкат, перестав пересчитывать монеты и приподняв лежавшую рядом «балалайку». – Все честно, перед игрой снял, как все!

– Так… – Орландо вымученно улыбнулся, начиная укрепляться в подозрениях. – Повернись. Это приказ, если угодно.

– Недоверие? – с грустью протянул Кончар, скалясь так, что морщины и шрамы на квадратном лице заколыхались живым ковром змей. – Главный враг настоящей дружбы, Бифорд, я говорил тебе об этом?

– Бывало, – со знанием дела кивнул тот. Но смотрел неотрывно, даже не мигая. – Повернись.

– Ладно-ладно, ты меня разоблачил, не так ли? – Хохотнув, коренастый уродец вынул из затылка еще одну «балалайку», щелчком пальца отправляя ее поверх вскрытых карт.

– Говоришь, покер любит вдумчивость и неторопливость? – нахмурился, впрочем, без особой злобы, старший декомпилятор. – Пять раз подряд сорвать банк? Сдается мне, Муджалид, твой покер любит просчитывать вероятность с помощью индивидуального чипа, что запрещено и на официальных турнирах, и на дружеских посиделках… Плакса, иди сюда, дели банк этого жулика на двоих…

– Вовсе я не жулик, друг мой, – парировал Кончар, уже не впервые пойманный за руку, но без ссоры спускающий сей факт лидеру общины. – Меня благословляет и ведет Цифра, не так ли? Это она подсказывает мне, когда сбросить, а когда идти ва-банк…

И он искренне рассмеялся, глядя на пунцового Плаксу.

– И когда только вставить успел? – прошипел тот, пересчитывая юани. – Руки же на виду постоянно…

– Ай, жмот, все бы тебе искать подвох! – Неожиданно радостный для разоблаченного шулера, ибн Шавкат встал из-за стола, потягиваясь и хрустя суставами. – Нет чтобы поверить в чудо?! Пять выигрышей подряд, не это ли оно?

– Перестань, Кончар.

Бифорд произнес это очень тихо, но зарвавшийся декомпилятор притих, словно больше походил на домашнего пуделя, чем на боевого мастифа. Все трое невольно повернулись к закрытой двери, за которой гудело так, что пробивалось даже сквозь усиленную металлопластиком створку.

– Прости, Орландо, – почти искренне извинился Муджалид, почесывая щеку. – Занесло меня, ты же знаешь, что я никогда…

Стушевался. Взглянул на узкую горизонтальную панель коммуникатора над дверью в рабочие кабинеты, где для посетителей комнаты отдыха плясали столбцы оперативной информации из «командного центра». Заметил значок устойчивого сигнала. Торопливо добавил, чтобы скрыть подступающее смущение – в первую очередь от совсем юного Плаксы, чью утреннюю смену решили скоротать старшие декомпиляторы: