Шрифт:
Доктор А. Ант
Egg&After
Номер 34001, Башни Натмег Канареечная Верфь,
Лондон
Дорогой сэр/мадам!
Мои уважаемые клиенты, Ток Стрега-Борджиа, эсквайр, мастер Нестор и мисс Ффуп Стрега-Борджиа, представили моему вниманию копию вашей публикации (июльский сдвоенный выпуск), в которой они с огорчением обнаружили, что их имена, репутация, законнорожденность и интеллектуальные способности были упомянуты неуважительным, если не сказать порочащим образом. Не желая в дальнейшем подвергать уничижению доброе имя Стрега-Борджиа, мои клиенты поручили мне довести до вашего сведения те условия, при которых они согласны «простить и забыть».
Во-первых, мои клиенты требуют, чтобы вы опубликовали в вашем журнале полноценное извинение, набранное шрифтом не менее 48 пунктов и занимающее площадь не менее полного разворота. Извинение должно быть напечатано в августовском выпуске журнала.
Во-вторых, мои клиенты желают получить материальную компенсацию в целях смягчения душевных страданий, причиненных им вашей клеветой на их доброе имя. Я бы предположил, что сумма, равная ста пятидесяти тысячам фунтов стерлингов, была бы достаточной.
И, наконец, мои клиенты хотели бы подчеркнуть свою непосредственную связь через кровные узы с большим итальянским кланом, шире известным как Мафия. Едва ли требуется напоминать, что некоторые из этих родственников, будучи проинформированы о вашей «неучтивости», возымеют намерение проявить достаточно плотный интерес к журналистам-клеветникам, пишущим о членах Семьи.
Понял, нет?
Искренне ваш
ПОЦЕЛУЙ СМЕРТИ
Титус решил, что если бы существовала такая кнопочка, нажав которую можно было бы превратить сестру в таракана, он бы нажал ее без колебаний. Он стоял перед ее спальней, весь кипя от ярости, и читал записку, приклеенную скотчем к дубовой панели:
— Тот факт, что я вот-вот унаследую деньги дедушки Борджиа, а ты останешься нищенкой, не дает тебе права быть такой агрессивной. — Эхо голоса Титуса отскочило от двери и запрыгало по ступенькам лестницы вниз, не вызвав никакого отклика из спальни. Он прижал рот к замочной скважине и попробовал еще раз. — Некоторые просто не могут вынести, когда другим везет, не так ли, Пандора?
У него над головой свисающая с карниза ручная паучиха Пандоры, Тарантелла, издала раздраженное «чшшш». Титус посмотрел вверх и содрогнулся. Пауки всегда вызывали у него тошноту. А эта конкретная паучиха, с ее раздутым брюшком, была источником его ночных кошмаров. Титус страстно ненавидел всю паучью расу. Их неряшливую волосатость, их аппетит на мух, их…
Тарантула широко улыбнулась, словно прочитав его мысли.
— Нравится? — спросила она, раздвигая свою напомаженную ротовую щель в гримасу. — Классная помада. Как же она называется?.. — Тарантелла одной из волосатых ног пошарила у себя под брюшком и достала крошечный футлярчик губной помады. — Погоди-ка… «Кровавое искушение». Ммм-хмм. Ну же, Титус, устоять передо мной невозможно, давай поцелуемся?
Со сдавленным воплем Титус ринулся вниз. Дрожа, он ворвался в кухню и тут же был сражен чудовищным запахом. Звери завтракали. И, судя по состоянию кухни, делали это уже не первый час: драконесса Ффуп уронила голову на стол, закрыв ее когтями.
— Молчи, — предупредила она, поднимая на Титуса свои большие золотистые глаза. — Просто не говори ничего, ладно? Я не спала всюночь с этим маленьким кошмариком. Он все сидит здесь и глотает уже сорок восьмую коробку Витаблокса, третью пачку рисовых хрустиков и при этом избавляется от съеденного, наполняя под завязку свои трусы. Приятель, поверь мне, я сыта по горло всем этим материнством. Мне осточертеломенять пеленки и… — На минуту умолкнув, драконесса заглянула под высокий стульчик, на котором сидел ее ребенок, и захныкала. — Ну вот, я так и знала, опять нужна лопата.
— К черту подробности, — пробурчал Титус, бочком протискиваясь мимо Ффуп и похлопывая ее отпрыска по чешуйчатой головке. — Фффуу, Нестор, ну и воняешь же ты.
Ребенок посмотрел на Титуса и беззубо улыбнулся, хлопая маленькими крылышками над головой и приветливо размахивая своим змееобразным хвостом. В результате большая часть содержимого его подгузника разлетелась по всей кухне.
— Перестань. Перестань. ПЕРЕСТАНЬ! — завыла Ффуп. — О, чччеееррт. Я больше не могу… Нот!НОТ? Давай же, помоги мне.
Йети Нот, с сонной улыбкой появившийся из кладовки, зашаркал по кухне, глядя на своих друзей глазами, полными надежды. Далекий от гигиенических стандартов мех йети был усеян протухшими кусками пищи, которая по каким-то причинам не смогла прицельно попасть в рот. Наморщив шерсть там, где угадывался его нос, он глубоко втянул воздух, в радостном предвкушении смакуя царивший на кухне аромат.
— Нестор тут кое-что тебе приготовил, — пробурчала Ффуп, погружая ноздри в чашку кофе. — Свеженькое, еще тепленькое…
— Боже, помоги мне, — выдавил из себя Титус, поворачиваясь к ним спиной.
— Ммм, ням-ням, — заметил Нот, осторожно погружая лапу в лужу под высоким стульчиком Нестора. Титус тихо застонал и закрыл глаза. Нот понюхал, высунул длинный пятнистый язык и приступил к дегустации. — Не-а, — произнес он после небольшой паузы. — Немного переспело. Мне это не нравится.
— Не будь привередой, — возразила Ффуп. — Будь джентльменом. Помоги мне. Просто закрой глаза и представь, что это сыр. Ну, пожжжааалуйста!