Но я уже писал, мера романа – сдвиг в характере. Герой должен с последней страницы сойти другим. «Перевоспитаться», как говорили в старое доброе время. Измениться! Это непросто сделать даже в одном романе, многие авторы вообще не догадываются о таком законе, но попробуйте применить к сериалу! Чтобы в каждом новом романе герой совершенствовался, да не в приемах рукопашного боя – нравственно перерождался, менял систему ценностей!

Я уже говорил, что при нынешнем рыночном отношении ко всему на свете никто не замечает абсолютнейшей безнравственности победно шествующего по планете сериала о Конане. Это же паразит, мразь, подонок, это ан­тигерой – но читают взахлеб, ставят фильмы, снимают мультики и ставят кукольные, делают компьютерные ­игры…

Да, для читателей во многом привлекательность именно в халяве. Как набирают популярность жанры женского романа и мужского, то бишь фэнтези, но автор все-таки лишь отчасти читатель, а в основном же он все-таки творец миров. С него спрос другой. Во всяком случае, больший.

Нет-нет, я вовсе не против юморения, как может показаться! Сам был юмористом, прекрасное время, как вообще прекрасное время любого детства, юности, полового созревания и познания жгучих тайн. И время победного срывания всяческих покровов с мира взрослых.

Просто ситуация сродни той, когда одна из гусениц, поразмыслив, решает остаться в стазе гусеницы, а окукливаются пусть другие, и вот она растет, толстеет, становится самой сильной, умной, быстрой, умелой, остальные гусеницы на нее смотрят с восторгом и завистью, ловят каждое слово «мудрости».

Всякий из нас прошел через стадию детского юморения и срывания покровов с тайн взрослых, но мне малость неловко за взрослых дядей, часто весьма немолодых, что в коротких штанишках юмористов выступают с эстрады. Нет, я понимаю, что не все дорастают до следующего стаза, когда не только разоблачают «отдельные, изредка встречающиеся недостатки», но и сами что-то творят, просто не по ндраву перекос, когда вот таких «мыслителей» ставят выше настоящих мыслителей.

Даже не то что не по ндраву, а малость коробит. Когда дурак цитирует такого «мыслителя», хрен с ним, с дураками стараюсь не общаться, но иногда и вроде бы умный с виду и по одежде человек тоже… того, а из-за этого внутре нечто морщится. Коробится. Иногда вовсе чемоданится.

Постоянно слышу со всех сторон, что на такого-то и такого-то работают негры. Даже в свой адрес слышал. Жаль развенчивать такой красивый миф, но все же это – бред чистейшей воды. Не только о себе, но и вообще о чистом негритянстве. Одно дело, когда хорошо обеспеченный автор может позволить себе роскошь оплатить работу человека, который за него пороется в архивах, соберет данные, скажем, по войне Алой и Белой розы, другое – поручит кому-то писать за него, а потом лишь ставит свою фамилию.

Первое – вполне вероятно, второе – исключено. Почему? Да потому, что любой негр в состоянии вписать в текст, скажем, «этот роман написал я, Степан Бандера» или что-то покрепче, разбив буквы по принципу акростиха, т.е. по первым буквам слов. Или по последним. Ни один автор такое не обнаружит, пока сам негр не объявит об этом во всеуслышание. Потому ни один автор на такое рискованное сотрудничество не пойдет. Не потому, что вот такой весь из себя честный, авторы тоже бывают разные, как и депутаты, а потому, что никто в здравом уме не станет отдавать оружие шантажа в руки потенциальному противнику. Да и вообще никому не отдаст. Даже другу.

Помимо способа с вписанной зашифрованной фразой есть и множество других способов, чтобы поймать на крючок мнимого автора, а потом шантажировать, так что, повторяю, какой дурак на такое пойдет?

Но откуда же этот постоянный слух? И очень упорный, кстати? Конечно, огромную роль играет простая человеческая зависть. К тому же конкуренты стараются… Мол, у меня мало книг, потому что я работаю над текстом, а такой-то пишет халтуру, над текстом не работает, а теперь еще и негров нанял, совсем стыд потерял…

Однако же слухи возникают все-таки не на пустом месте. Не на абсолютно пустом, скажем точнее. Я в старое доброе время был свидетелем, как это получалось. Сейчас есть Интернет, большинство документов, пособий, энциклопедий и учебников можно с легкостью скачать из этой неиссякаемой кладовки. Но раньше этого не было, приходилось сутками высиживать в читальном зале Ленинки или в Исторической, переписывать от руки уникальные книги, изданные до революции и с тех пор в печати не бывавшие. И вот какой-нибудь маститый, узнав, что более молодой коллега часто просиживает в таких вот местах, просит посмотреть и для него какой-нибудь документ или какие-нибудь сведения для исторического, к примеру, романа.